Наконец-то вместе
Шрифт:
— Простите, — солгала Сэм, — понятия не имею. Ох уж эти голубые глаза оттенка закаленной стали… Но нет, она ни в чем не признается. Потому что уже выиграла турнир, гейм, сет и матч. Она не позволит ему взять дополнительное время, чтобы набрать лишнее очко за раздутое эго!
Однако ее уверенность в себе немного поблекла, пока он что-то писал в своем проклятом желтом блокноте: оценка ее наблюдений? одобрение? отметка?
Она инстинктивно поняла, что он намеревается сделать именно это. Знала это так же точно, как то, что, закончив строчить и вынеся решение насчет ее пребывания в бригаде, он вырвет желтый листок и положит в скоросшиватель с ее именем на обложке.
Она уставилась на словно высеченный из камня профиль, мысленно подгоняя Маккорда поскорее написать что-то. Уставилась так пристально, что сумела увидеть, как уголок его рта чуть дернулся, перед тем как стать намеком на искреннюю улыбку. Только тогда карандаш быстро забегал по бумаге.
Ее оставят в бригаде! Она увидела это по его лицу! Теперь больше всего на свете ей хотелось узнать, что он пишет.
— Любопытно? — спросил он, не поднимая глаз.
— Еще бы!
— Как по-вашему, есть у вас шансы увидеть что-то со своего места?
— Столько же, сколько выиграть в лотерее. Его улыбка стала чуть шире.
— Вы правы.
Он перевернул страницу и продолжал писать на следующей. Потом вырвал обе и положил первую в скоросшиватель с именем Сэм, а вторую — в верхний ящик стола.
— Ладно, перейдем к делу, — резко бросил он. — На моем столе четыре стопки папок. Та, что с синими наклейками, содержит всю информацию о Логане Мэннинге, которую удалось собрать. Вторая, с зелеными, — досье на Ли Мэннинг. Под желтыми наклейками хранятся сведения об их друзьях и знакомых. Стопка с красными наклейками — вершина айсберга, именуемого Валенте. Я попросил скопировать и прислать остальные документы на него, но это займет несколько дней. К следующей неделе весь стол будет завален папками. Каждый из нас возьмет по стопке и внимательно прочитает каждую бумажку в каждой папке. Все это фотокопии, так что можете взять их домой. Дойдете до конца, берете стопку напарника и так далее. Я хочу, чтобы к концу следующей недели вы одолели всю эту гору. Да, кстати, это только часть имеющейся информации. Мы пока еще разыскиваем в архивах дополнительные сведения насчет всех, кроме Валенте. О нем мы уже знаем все, что необходимо знать. Вопросы имеются? — осведомился он, переводя взгляд с одного на другого.
— У меня вопрос, — кивнула Сэм, вставая и протягивая руку к досье на Логана Мэннинга. — Записка Логана кончается двумя словами, написанными, как я понимаю, на итальянском. Ни я, ни Шредер их не поняли и хотели бы узнать смысл. Нельзя ли снять копию с записки?
— Нет. Никто носа не сунет в эту записку и не дознается, что в ней, пока мы сами не будем готовы ее показать. Когда федералы пытались в последний раз прижать Валенте, утечек было столько, что его адвокаты уже работали вовсю, пытаясь его отмазать, пока власти еще только соображали, какие улики у них есть и что они могут значить. Никогда не стоит недооценивать Валенте, — предупредил Маккорд, — а тем более его влияния и связей. Эти самые связи тянутся до самого верха. И вот почему мы оставили это дело здесь, в Восемнадцатом участке, прямо у подножия лестницы правосудия. Валенте просто не догадается искать здесь, а мы надеемся, что на этот раз он не сорвется с крючка так легко.
Он снова уставился на Сэм.
— Что вас беспокоит?
— Если мне не позволено снять копию с записки, можно хотя бы переписать два последних слова?
Маккорд перегнулся через стол, быстро набросал два слова в блокноте, оторвал страничку и отдал ей.
— Мы уже прогнали их через систему. «Фалько»— это кличка, которая была у него раньше. Обычное итальянское имя. А вот второе… Мы сейчас работаем над ним, в поисках ассоциаций. А вы, Малкольм? Какие-то вопросы или замечания?
— Только одно, — пропыхтел Шредер с невероятно свирепой гримасой. — Буду крайне благодарен, если вы никогда больше не станете меня так называть, лейтенант.
— Ни за что.
— Ненавижу это имя!
— А моя мать его любила. Это ее девичья фамилия.
— Все равно ненавижу, — объявил Шредер, забирая свои папки.
Как только они отошли от двери на почтительное расстояние, Шредер глянул на Сэм и покачал лобастой головой:
— На каком ты только свете живешь, Литлтон?! Помоги мне Бог, но когда я услышал, как ты обозвала его невропатом, помешанным на порядке и бессильным контролировать собственную жизнь, меня холодным потом прошибло!
Сэм нашла ужасно трогательной такую заботу о себе. Как приятно, когда кто-то за тебя волнуется!
Следующей ее мыслью было поблагодарить Маккорда за то, что позволил ей остаться в бригаде. Как ни крути, а такой шанс случается раз в жизни, и ей, новичку, по справедливости вообще не должно было его выпасть. С другой стороны, напомнила себе Сэм, не найди она записку Валенте, никто не подумал бы создавать команду из детективов.
Она сбросила папки на свой стол, попросила Шредера приглядеть за ними и вернулась в кабинет лейтенанта.
Маккорд, развалившись в кресле, читал папку с красной наклейкой: блокнот у локтя, карандаш в руке, на случай если потребуется делать заметки. Несмотря на хмурый вид, он, похоже, не на шутку увлекся прочитанным. Сэм вежливо стукнула в дверной косяк и, когда он поднял глаза, сказала:
— Я только хотела поблагодарить вас. За то, что поверили в меня настолько, что позволили участвовать в расследовании.
Митчелл усмехнулся одними глазами и вскинул брови.
— Благодарите не меня, а тараканов.
Сэм поколебалась, не отводя взгляда и стараясь не засмеяться.
— Имеется в виду какой-то определенный таракан? Маккорд снова вернулся к папке и перевернул страницу.
— Тот, которого я нашел в столе, достаточно велик, чтобы водить «вольво». Его родственники живут в столовой.
Глава 22
— Поверить не могу, что ты так долго пряталась от друзей, — еще с порога упрекнул Ли Джейсон. Энергия и воодушевление, исходившие от него, невольно заражали и еще больше утомляли, но она едва сумела скрыть раздражение, когда гость отступил в сторону, чтобы вручить Хильде пальто, и Ли поняла, что он не один. Позади стояла Джейн Себринг.
Раскрасневшийся от холода и сгоравший мальчишеским нетерпением поскорее разглядеть хозяйку Джейсон оставил Джейн в холле и вырвался вперед, чтобы поцеловать Ли в щеку.
— У меня не получилось отделаться от Джейн, — прошептал он. — Пристала, чтобы я взял ее с собой. Как я ни отговаривался, прыгнула в такси. Не тащить же ее оттуда. Но ничего, она долго не останется. Ей сегодня играть дневной спектакль, зато я совершенно свободен.
Он выпрямился и, впервые присмотревшись к лицу Ли, в ужасе отшатнулся.
— И долго еще ждать, прежде чем ты станешь похожа на себя?
— Недолго, — заверила Ли, болезненно морщась.
Джейсон уселся рядом с ней на диван, но внимание Ли было приковано к Джейн, которая остановилась у зеркала, поправляя волосы. В серебристом стекле отразилось безупречно красивое лицо с гладкой, холеной кожей.