Наледь
Шрифт:
На рудники приехали лишь за полдень. Сперва показались дома так называемого аварийного поселка, то есть поселка, располагающегося у самой фабрики, в котором будут потом размещаться дежурные службы. Он был в основном уже построен. Воронов насчитал шесть восьмиквартирных двухэтажных домов, прижатых Снежинкой к самому подножию хребта. Чуть на отшибе стояло обнесенное забором деревянное здание школы. Полускрытая елями, виднелась белая коробка котельной, черная труба вровень с макушками елей. Прорабская дощатая контора вместе с двумя сараюшками-складами притулилась под самым скальным
Здесь, вокруг стола на табуретках, сидели человек пять ребят и отчаянно ругались. В конторе было сумрачно от табачного дыма и голо, как в проходной. В одном углу стоял грубо сколоченный из неоструганных досок стеллаж, на его полках валялись чертежи. Возле стеллажа виднелось ведро, в котором плавал ковш.
– Что это у вас за спор?
– спросил Воронов, поздоровавшись.
Один из споривших, с редкими рыжими волосами, сквозь которые просвечивался шишковатый череп, словно булыжник сквозь клок сена, сердито вскинул на Воронова голубые глазки с белыми ресницами и вызывающе произнес:
– А вы кто такой, чтоб отчитываться перед вами?
Воронов представился, показал направление, подписанное Лукашиным. Рыжий парень сразу как-то обмяк, и его белые ресницы часто замигали.
– Прораб Белкин, - протянул он руку и заговорил быстро, заикаясь, словно его подстегивали: - Что ж это за работа! Надо фундаменты закладывать, траншеи копать, а наши бригадиры только и знают, что скандалить...
– Да ты обеспечь нас насосами!
– Ломы давай нам, клинья! А потом работу спрашивай, - загудели все разом.
– Стойте!
– Воронов поморщился.
– Выкладывай по очереди. Кто первый?
Но все умолкли, как по команде. И снова заговорил Белкин:
– Насосов у нас не хватает. Да разве их напасешься! Ведь мы здесь только и делаем, что воду качаем.
– Он огорченно махнул рукой.
– Да и наледь замучила. Хватишь грунт штыка на полтора, а там - лед: ни киркой его, ни лопатой не возьмешь.
– Это где же наледь?
– Да по всему ущелью. Особенно на месте будущего главного поселка.
– В июне - и наледь?
– удивился Воронов.
– Ого! Она тут до самого августа держится, как в хорошем погребе.
Один из сидевших, черноусый, с намотанным на голову полотенцем, похожий на турка, зло сказал, ворочая синеватыми белками:
– Мы ехали сюда за десять тысяч километров не воду качать, а работать.
– Так не будешь же в воде фундамент класть!
– крикнул с каким-то тоскливым бессилием Белкин.
– Или тебе все равно, лишь бы траншею завалить и деньги получить?
– Ты нас деньгами не попрекай, - угрюмо пробасил широкоскулый с облезлым носом рабочий в засаленной гимнастерке.
– Много мы у тебя тут заработали денег-то?
– У меня заработали? Ты так же у меня работаешь, как я у тебя, отбивался и наскакивал по-петушиному Белкин.
– Ты нас работой должен обеспечить, а не мы тебя, - упрямо твердил свое рабочий в гимнастерке.
– Поди ты, докажи ему, что здесь не частный сектор!
– Белкин всплеснул руками и просительно посмотрел на Воронова в надежде
Воронов знал, что подобные препирательства затягиваются надолго и тут порой трудно бывает не только разобраться, кто прав, кто виноват, но и доискаться до причины споров. Поэтому он решил попросту перевести разговор на другую тему. Посмотрев на широкоскулого, он спросил дружелюбно:
– Где это вы так нос перекалили? Вроде бы вас не балует здесь солнышко.
Парень в гимнастерке пощупал свой облупленный сизый нос.
– А вон там, на верхушке, - он поднял кверху палец.
– Он к нам недавно из экспедиции перешел, - пояснил Белкин.
– А что ж в экспедиции? Харчи кончились?
– Работу завершают геологи, - отозвался беловолосый паренек в розовой рубашке, - запасы пересчитали. Колоссальные залежи!
– Ну вот и мы к сроку поспели.
– Воронов положил папку с чертежами. Фабрику закладывать будем.
– Вот это дело!
– На сопке?
– Вот это можно рвануть...
– Да уж не воду качать.
Черные, мозолистые, заскорузлые руки потянулись со всех сторон к папке.
– Э, нет!
– Воронов придавил ее ладонью.
– Фабрику строить будут другие рабочие. Специально приедут сюда шестьдесят человек. Так что надо приготовить место для палаточного лагеря, - сказал Воронов Белкину.
– А у вас же есть работа!
– обернулся он к примолкшим рабочим.
– Вы строите жилые дома... целый городок с клубом, с магазином и даже с центральным проспектом.
– Этот городок на воде вилами писан, - усмехнулся похожий на турка парень.
– Пополоскать бы в этой воде тех, кто проектировал его.
– Ну что же, разберемся, товарищи!
– Воронов посмотрел на часы.
– Обед кончился, пора за работу.
Загремели табуретки, и рабочие стали расходиться нехотя, вразвалочку, засовывая руки в карманы.
– Новый начальник, новые обещания...
– Все они хорошо поют первое колено, - раздавались голоса в дверях, и Белкин настороженно посмотрел на Воронова: "Ну-ка, что ты возразишь?" Но Воронов равнодушно выкладывал из папки чертежи, словно ничего и не слышал. Потом посмотрел на стеллаж - куда все это положить? Там валялись замусоленные и протертые на сгибах чертежи, пухлые растрепанные книжки "пояснительных записок" и смет с оборванными корочками, "единичных расценок" - и все эти стопки были придавлены то счетами, то арифмометром, то какими-то ржавыми железными болтами. Перехватив тяжелый вороновский взгляд, Белкин бросился к стеллажу наводить порядок.
– Ладно, чего уж там, - примирительно сказал Воронов.
– Есть и поважнее дело. Пошли-ка на строительную площадку. Что у вас там за веселье?
13
Будущий главный поселок лежал выше аварийного, за Снежинкой, на том месте, где виднелись разваленные избы и дворы, оставленные экспедицией. Через Снежинку переходили до середины по бревнам, дальше - вброд.
В одном месте Воронов оступился и залил сапог. Вода оказалась холодной до ломоты в костях.
– А, черт!
– выругался он.
– Хоть бы мосток уложили.