Наледь
Шрифт:
– А, тоже, поди, из героев, - усмехнулся Зеленин.
– Дело это решенное. Ступайте на участок.
– У кого машину взять?
– спросила Катя.
– У меня бери, - торопливо ответил Семен.
– Возле Управления стоит.
Зеленин снова криво усмехнулся и сказал Кате, все еще стоявшей у стола:
– Ступайте, ступайте. И действуйте.
Семен добрался до рыбного порта на попутных кузовах.
Под бревенчатыми сводами бетонного завода среди грохочущих бетономешалок он столкнулся с Михаилом. Тот был весь перепачкан цементной пылью,
– Придется бетонщиков снимать с кладки, - кричал тот.
– Бетон застаивается.
Михаил отрицательно покачал головой и поманил пальцем рабочего-дозировщика.
– Отключите две бетономешалки, - приказал он.
Тот пошел к щитку и выключил рубильники. Грохот стал значительно слабее: теперь в ряду бетономешалок вращалась только одна. Ее пронзительный скрежет разрывал Семену душу.
– Ну, экономист, видишь?
– произнес Михаил, указывая на бетономешалки.
– Эдак мы с тобой до зимы пробетонируем.
– Ермолюк скоро привезет вибраторы, - виновато ответил Семен.
– Вибраторы!
– передразнил его Михаил.
– Считать надо было лучше. Разогнал бетонщиков...
Катя появилась только к обеду. Грузовик с полным кузовом вибраторов, вихляя на ухабах, катил по участку. Рабочие шарахались в стороны с дороги, прикрываясь ладонями от густых клубов поднятой пыли. Первым заметил его Семен.
– Приехала!
– закричал он во все горло и опрометью бросился вниз с высоченной опалубки массива.
15
Переполох в Управлении поднялся с самого утра. Сначала в производственный отдел вошел Синельников и, сердито покосившись в сторону Кати, сухо сказал Зеленину:
– Зайдите к начальнику.
Потом прибежала Целикова из технического отдела, про которую говорили: "Ее ни объехать, ни обойти", разумея при этом не только ее тучность, но и яростное любопытство. Несмотря на свою раннюю полноту, она сохраняла удивительную подвижность, и ее заплывшие, но острые, как гвоздики, глаза впивались в лицо Кати.
– Что это натворил Воронов на руднике?
– Понятия не имею, - Катя растерянно пожала плечами.
– Да не притворяйтесь!
– В самом деле, что-нибудь случилось?
– уже тревожась, в свою очередь спрашивала Катя.
– А ну вас!
– разочарованно махнула рукой Целикова.
– Все равно ведь будет известно.
– В самом деле я ничего не знаю, - с досадой уверяла ее Катя.
– Да?
– Целикова огорченно вздохнула и произнесла: - И я ничего не знаю.
– Так в чем же дело?
– Пришел к нам Синельников и потребовал все чертежи по рудничному поселку и сказал еще сердито нашему начальнику: "Я никому не позволю своевольничать". Как будто мы-то и были виноваты. У нас решили, что это Воронов расшевелил их.
Потом по коридору бегала секретарша, хлопали торопливо закрываемые двери, и в кабинет к Лукашину спешили сотрудники их отделов с папками в руках.
Наконец вернулся Зеленин. Вид у него
– Ну, можете поздравить своего... мила дружка.
– Его тонкие губы привычно кривились в усмешке.
– С чем?
– спросила Катя.
– Он остановил строительство рудничного поселка.
– Как остановил?
– Очень просто. Запретил строить поселок на том месте.
– А разве у него есть такие права?
– Катя еще не понимала, шутит Зеленин или говорит правду.
– Вот именно - права!
– Зеленин сел за стол и, разглядывая свои руки, заговорил: - У некоторых это слово, как хлыст у погонщика, вечно под рукой для устрашения. С этого, между прочим, Синельников и начал. "А по какому праву?" - Зеленин резко откинулся назад и, глядя на Катю исподлобья, сердито отвечал: - А по тому праву, что Воронов инженер и гражданин. В том ущелье, точнее - в ледяном колодце, должны люди жить. А Воронов этого не может допустить. И поступил на свой страх и риск. Конечно, на него семь собак повесят и "за самовольство", и за срыв плана, и за все смертные грехи. Но и мы не лыком шиты.
– Зеленин все более воодушевлялся, и его желчное лицо преобразилось - глаза гневно сверкали, на впалых щеках проступили бурые пятна.
Катя еще не видела его таким возбужденным и теперь все острее понимала, что дело не шутейное затеял Сергей и что быть буре.
Потом Зеленин показал ей свой старый проект строительства рудничного поселка в Солнечном. Потом долго рассказывал, сопоставлял оба варианта старый и новый, синельниковский.
– Ну, как?
– спросил он наконец.
– По-моему, Сергей прав.
Зеленин усмехнулся.
– Это еще ничего не значит. Вот если он выстоит, тогда другое дело.
– Так надо помочь ему!
Зеленин пристально посмотрел на нее и серьезно сказал:
– Да, надо. Кстати, Синельников срочно отозвал Воронова с рудников. Завтра он приедет. Так что будем готовиться.
Они расстались по-дружески.
Воронов приехал с рудников пополудни и, не заходя домой, явился прямо в кабинет Лукашина. Его зеленая куртка была заляпана белесой подсыхающей грязью.
– Эко тебя разукрасило, деятель!
– встретил его Лукашин.
– С самого рассвета добирался, - Воронов потянулся к графину с водой.
– Может, отдохнешь с дороги-то? А вечером поговорим.
– Чего ради откладывать?
– возразил Воронов, выпив одним махом воду из стакана.
– Ну, как знаешь.
– Лукашин нажал кнопку, и немедленно вошла секретарша.
– Неля, позови Синельникова, Дубинина и Зеленина.
– Хорошо, Семен Иванович!
– Неля вышла.
Лукашин усадил Воронова в кожаное кресло, а сам зашагал вокруг стола, заложив руки за спину.
– Признаться, не ожидал я от тебя такого.
– Лукашин, по своему обыкновению, смотрел куда-то в сторону, мимо Воронова.
– Ну что ж, будем решать совместно. Дело-то серьезное.