Наложница дракона
Шрифт:
Та испуганно оглянулась на остальных, и, сглотнув, представилась:
— Отец нарек меня Аки, принцесса.
— Таша, — упрямо сказала я и вопросительно на других посмотрела.
— Акико, — решилась голубенькая.
— Акира, — потупившись, пробормотала «фисташковая».
— М-да, — пробормотала я. — Значит, папенька вам одно имя на троих выделил…
— Не совсем так, — осмелев, сказала «голубенькая», Акико. Стараясь не обращать внимания на шепот и тычки сестер, которые пытались образумить ее и даже дергали с двух сторон за рукава кимоно, она
— Хм, — призадумалась я. — А значить, папахен ваш проницательностью отличается.
Девушки горделиво поджали губы, скрывая усмешки и ответила на этот раз Акира, та, что в фисташковом.
— Отец — рожденный от дракона, принцесса. Интуиция и проницательность у таких людей и вправду невероятна.
Я попыталась вспомнить, что об устройстве драконьего мира Исам говорил. У дракона рождаются только сыновья, это раз. Не все способны пережить инициацию, или сохранить себя до нее, это два, соответственно, становятся они не драконами, а «людьми, рожденными от дракона». С драконьей кровью, то есть. Дочери от таких котируются выше некуда на рынке невест, поскольку способны родить драконам сильных и крепких сыновей, способных стать драконами, это три.
Значит, мне в сопровождение, или как у них тут выражаются «джошу», не простую прислугу выделили, а местную элиту. Прямо, как фрейлин для королевы, что говорит о том, что отец мой занимает здесь самый высокий пост. Это сразу и четыре, и пять. Ну, это мы итак знали.
— Что вы говорили о предстоящей встрече с отцом? — напомнила я девушкам.
Меня тут же увлекли в высокие деревянные двери с нежно-голубой отделкой, где, как оказалось, располагается моя личная купальня.
— Вам следует омыться и переодеться, принцесса, — сказала Аки.
— А позавтракать не следует? — уточнила я, когда в животе жалобно булькнуло.
— Конечно, принцесса… Таши, — под моим строгим взглядом исправилась Аки. — Завтрак будет подан сразу после того, как вам… (тут девушка, как ни старалась, так и не смогла перейти на ты и выкрутилась) как состоится церемония приветствия Мичио Великого!
— И мы сразу завтрак принесем, — торопливо добавила Акико. — Вы, должно быть, голоднее титанозавтра после перехода через пустыню!
— Все-таки два дня не ели! — поддержала сестру Акира.
— Сколько?! — ошарашенно выпалила я.
Оказывается, я две ночи провалялась (так говорить все-таки правильней, чем два дня, потому что сейчас, как я поняла, утро).
Только сейчас я заметила, что на мне легонькая и длинная ночнушка. На тонких бретелях, широкая, клешеная от груди, полностью скрадывающая очертания тела и все равно чуть прозрачная, как я мельком успела отметить, взглянув в зеркало.
— А как Исам? — спросила я, чувствуя, что краснею. — И Кеншин?
Девушки снова переглянулись, при этом мне показалось, что тревожно как-то.
— Что не так? — спросила я.
Ответила Аки, предварительно набрав в легкие воздуха и закатив глаза:
— Для женщины вы задаете слишком много вопросов.
— М-м? — у меня дар речи временно пропал.
— Аки, — осекла сестру Акико. — Принцесса Таши не ведает наших традиций и не знает, что…
Девушка осеклась, беспомощно кусая губы.
— Что женщине задавать вопросов не полагается? — закончила я за нее.
Все трое кивнули.
Я нахмурилась, раздумывая, уже сейчас начинать пропагандировать принципы эмансипации, или подождать до завтрака. В животе снова жалобно заурчало и выбор был сделан.
— И все-таки, — нахмурившись, проговорила я. — Хотелось бы знать о судьбе своих спутников. С ними все в порядке?
Девчонки снова переглянулись.
Наконец, Аки ответила:
— Все гости вашего отца в добром здравии, принцесса.
А две другие закивали. При этом у меня создалось впечатление, что меня не то, чтобы обманывают, скорее, не договаривают чего-то. Я уж было хотела уточнить, чего, но моим вниманием собственная купальня завладела.
Минималистичная и роскошная одновременно, как все здесь.
Просторная, посредине ванная стоит, высокая, с плавными краями волной. В одном углу — небольшой бассейн, во втором углубление, и, судя по отверстиям в стене на уровне глаз где-то, душ, в третьем — что-то типа гладильной доски, но широкой и устойчивой, я так поняла, массажный стол, а в четвертом — пара кресел и низкий столик.
И все мраморное с золотом и в восточном орнаменте. Красиво — глаз не отвести.
Пока я озиралась и ресницами захлопала, меня к самой центральной ванной увлекли, называя ту «лоханью». Она уже наполненная водой оказалась, почти горячей, с пеной и ароматическим маслом. Принюхалась: лаванда и еще что-то неуловимое.
Вопросительно на девчонок посмотрела: вот как они узнали, что я люблю?
— Лавандовый аромат свежести, гордости и свободы, принцесса Таши, — смело сказала Акико. — Нам показалось, вам должен очень пойти. Мы добавили немного жасмина, нежного и загадочного, и получилось уравновесить слишком тяжеловесные нотки лаванды.
Я снова носом воздух потянула и вынуждена была признать: свое дело девчонки знают.
Быстро избавившись от сорочки, скользнула в ванну.
Теплая вода разнежила, стало снова клонить в сон. Правда, когда мне попытались волосы вымыть, да и меня саму, вежливо отказалась. Еще не хватало, чтобы меня тут аки какую барыню обслуживали. Ведь позору не оберешься. Смешно, ей-богу.
Когда с купанием и с массажем в четыре руки к моему вящему сожалению, было покончено, насухо вытерлась и по наущению девушек, намазалась каким-то ароматным кремом. Он подозрительно шипел и впитывался в кожу, но неприятных ощущений не было, вместо этого в теле прибывала сила и легкость. Затем меня закутали в пышную банную простыню и снова проводили в комнату, которую они называли покоями. Ну что ж, покои так покои.
Самое интересное потом началось: одевание. Или, как девчонки его назвали: облачение.