Наложница генерала
Шрифт:
Я присела и обратилась к мальчику:
— Привет. Как тебя зовут?
Он замялся, посмотрел на старушку, не зная, что ему делать, и, увидев ее подбадривающий кивок, ответил:
— Марко.
— Марко, хорошее имя. Пойдешь со мной?
Мальчик снова посмотрел на женщину и кивнул. Несмотря на свой юный возраст, он хорошо понимал свое положение.
Марко отпустил руку Герлены, и я, встав, взяла его ладонь, кивнула, прощаясь, старушке, и пошла к карете.
— Что ты собираешься с ним делать? — тихо спросил меня генерал, когда мальчик шмыгнул в карету, где уже сидели служанки и Мартина
— Придумаю. Нельзя оставлять детей без помощи.
— Всем не поможешь, — очень серьезно произнес Серж.
— Значит, помогу тем, кому смогу. Ты ведь не против? — Я посмотрела ему в глаза.
— Я — наместник этих земель. Ты — моя жена. И если ты хочешь позаботиться о людях — я рад. Но это нужно делать с умом. И если ты хочешь помочь не только этому мальчику, то я жду твоих предложений. Просто так собирать ораву детей в замке, чтобы они занимались там не пойми чем, я не позволю.
И, несмотря на его хмурый вид, я поняла, что сейчас он оказывает мне большое доверие и дает возможность проявить себя. И если бы он все еще относился ко мне несерьезно, то никогда бы этого не позволил.
Я улыбнулась и поцеловала его в щеку.
— Спасибо.
Глава 21
Глава 21
На следующий день к вечеру мы прибыли в Шэм — город, распложенный близ нашего будущего замка. Я не торопилась непременно этим же вечером оказаться в Когте — мало ли в каком он состоянии и в каких условиях придется ночевать, — но меня немало удивило, что Серж принял приглашение погостить не у местного губернатора, который активно зазывал нас к себе, а у простого купца. Он мотивировал это давней дружбой, но я почему-то была уверена, что все далеко не так просто.
Купец был грузным улыбчивым мужчиной с располагающим серьезным взглядом. Его немолодая жена оказалась ему под стать и тоже мне понравилась.
Встретили нас радушно, и мы неплохо провели время, отдыхая после долгого изнурительного пути. Про себя я решила, что больше в карете в такие путешествия не отправлюсь, потому что моя стойкость оказалась сильно подорвана отбитой за это время попой и ноющим телом. Конечно, я не жаловалась — этим все равно ничего не изменишь, — но в следующий раз или пойду пешком, не взирая на свой статус, или сяду на лошадь, или вообще придумаю более подходящие для этих дорог рессоры, и плевать мне будет на общественное мнение!
После вкусного ужина в компании семьи купца мы разделились. Мужчины ушли в кабинет, а женщины прошли в одну из уютных гостиных. Но если мы продолжили отдыхать, беседуя ни о чем и попивая чай со сладостями, то в кабинете была заметна обстановка, далекая от расслабления.
Для нашего отдыха хозяйка выбрала гостиную рядом с кабинетом — похоже, ей самой было интересно, что происходит, и мы имели возможность краем глаза наблюдать за прибывавшими туда гостями. А их было много и очень разных. И задерживались они в кабинете обычно ненадолго.
Мы с Мартиной озадаченно переглядывались. Ее Матео все это время находился рядом с Сержем как правая рука генерала.
А я вспомнила слова мужа, что даже на расстоянии он не бросал дела в Приграничье на самотек. И все походило на то, что сейчас к нему стекались с докладами осведомители. Это одновременно успокаивало и будоражило. Может, все не так плохо, как мне казалось?
Разумеется, все это приходилось наблюдать лишь краем глаза. Но чем дальше, тем интереснее становилась наша беседа с хозяйкой дома. Я постаралась вывести ее на нужные мне темы. Пусть муж занимается заговорами и бунтами — тут я пока и в самом деле не могла ему помочь, — а я займусь другими насущными вещами.
— Госпожа Жуйсен, наше путешествие в Шэн выдалось довольно непростым, один из встречных караванов сильно пострадал от разбойников, — начала я. — Это очень тревожно, мне даже пришлось взять на себя заботу о сироте, отца которого убили в этом путешествии.
— Ох, святая Лимфея, да как же так?! Неужели это тот мальчик, который был вместе с вами?
— Да, это он.
— Признаться, я сильно обеспокоена положением дел на дорогах, — вздохнула хозяйка. — Мой Айкал, конечно, уже давно не путешествует сам, но этого нельзя сказать о наших сыновьях. Сейчас приходится нанимать целые отряды наемников, чтобы обезопасить себя и товар, но даже так нет гарантии, что на обоз не нападут. Из-за этого цены на все выросли, люди недовольны. Я очень рада, что генерал наконец приехал и наведет порядок.
— Да, происходящее очень удручает и настораживает, — согласилась я, отпивая из тонкой фарфоровой чашки чай.
— А сколько сейчас беспризорников расплодилось! Просто жуть! Я уже боюсь сама на улицу выходить. Того и гляди ограбят.
— Они ведь голодают, потому и занимаются воровством.
— Да, сейчас всем нелегко. Я распорядилась подкармливать самых маленьких в одной из наших лавок, но мы не в состоянии накормить всех.
— А у вас разве нет каких-нибудь домов для беспризорников?
— Ну как не быть? Есть один под патронажем жены губернатора. Но там мало мест, и после достижения двенадцати лет дети должны отработать часть своего содержания в работных домах. Еще детей подкармливают в храмах. Иногда девочек забирают к себе жрицы, но взвалить на себя заботу обо всех они тоже не могут…
Глава 21.2
Так я узнала, что работные дома представляют собой нечто среднее между тюрьмой со строгим распорядком дня и монастырем, где люди за гроши, а иногда и просто за еду, выполняют низкоквалифицированную работу. От осознания, в каких условиях приходится выживать детям, меня передернуло. Но я постаралась успокоиться. Люди здесь просто не видели иного, и для них это было нормальным.
Еще я попыталась зацепить тему образования, спросила, где приобретают специальность подростки и молодежь, на какую работу их берут. Разумеется, я старалась спрашивать об этом очень осторожно, не в лоб, и что-то уже знала от Мартины, но все равно видела в глазах женщины вопрос: «Зачем тебе это?» А во мне рос протест. Так не должно быть! В Эверете наверняка немногим лучше, но эта сторона жизни прошла мимо меня. Передо мной тогда стояли другие задачи — собственное выживание. К тому же я подсознательно понимала, что никак не могу повлиять на положение дел. Здесь же я уже начала ощущать, что могу что-то изменить, и искренне пожелала это сделать.