Наложница ледяного дракона
Шрифт:
– А как же моя пробежка?
– Слишком много завистников появилось. Я боюсь, что с тобой могут что-то сделать. А здесь безопасно. У дверей стоит охрана. Еда на столе. За ее приготовлением следят проверенные люди. И никто ее не отравит, – становится грустно.
– Я могу сходить за своими вещами?
– Нет. Пошли прислугу. Тебе принесут всё что необходимо.
Как только уходит Сэт, прошу прислать служанку Лиму.
– Принеси мои вещи и главное: небольшую такую голубую коробочку, – в пылу вчерашней страсти совсем не подумала о средствах предохранении. Я не готова стать матерью. Вряд ли у меня получится забеременеть с одного раза, но мало ли.
– Да, вентус, – кланяется служанка и уходит.
Подхожу к зеркалу и рассматриваю себя. Я как-то изменилась. Глаза лихорадочно блестят, и ощущаю себя по-другому. Сегодня я стала женщиной. Вспоминаю события прошлой ночи, и на лице появляется улыбка.
Мне бы так хотелось представить Сэта маме. Уверенна, он бы ей понравился. Он бы пришел к нам с цветами, мы бы с мамой наготовили много вкусняшек. Когда уже Сэт найдет способ, чтобы я смогла вернуться на Землю?
Лима наполняют купель, помогает помыться. А после сажусь завтракать.
– Давай со мной, Лима.
– Что вы, госпожа! – делает круглые глаза и отступает.
– Я прошу. Не могу есть в одиночестве.
Она осторожно садится на краешек дивана рядом со мной.
– Бери. Не стесняйся, – поощряю ее. Она осторожно пробует блюдо, все поглядывая на меня и ища в моем предложении подвох. – Не бойся. Я не обижу. Расскажи мне о себе?
– Что рассказать?
– Как ты попала сюда, чем любишь заниматься.
Лима служит мне уже долгое время, а я так про нее ничего не знаю.
– Нечего особенно рассказывать. История, как и у многих здесь. Мою семью убили змеи, когда мне было пять лет. Карима пожалела меня и купила прямо на невольничьем рынке. Дай ей Боги крепкого здоровья. Такие маленькие как я, обычно пропадают.
– Что значит пропадают?
– Детей заставляют заниматься тяжелым трудом. Спят прямо на улице, кормят объедками.
– Ужас. А разве у вас нет что-то вроде приюта для детей сирот?
– Нет. Повезет, если остались хотя бы дальние родственники, тогда они возьмутся за воспитание и содержание сироты. Конечно, ребенок будет работать, но работа будет не такой тяжелой.
– Это ужасно! С этим нужно срочно что-то делать! В моем мире такого варварства нет. Есть множество детских домов, где дети просто живут, учатся. О них заботится государство, – Лима смотрит вопросительно. – Император по вашему. Мы с мамой часто относили хорошие вещи в детские дома. Так же делают другие люди, – у меня даже аппетит пропал. В то время, пока я ем тут досыта, голодают дети, спят по ночам на улице. – Я обязательно поговорю об этом с Сэтом. А лучше возьму организацию на себя.
Глаза Лимы становятся блестящими от непролитых слез. Она падает на колени и целует руки, чем приводит меня в ступор.
– Госпожа! Я, и весь народ Мирвенте, будут молиться на вас. Вы, итак, стали самой популярной наложницей. Пленили сердце императора, освободили наложниц. Наказали Туру. Не только вас она притесняла. Я так рада служить вам.
– Лима, прошу тебя, вставай. Я ничего такого не сделала.
– Вы самая великая женщина! – продолжает вгонять меня в краску.
– Да неужели! – слышу ехидный голос позади.
Я всего лишь однажды видела маму Сэта. И даже не знаю, что делать в таких случаях. От волнения, соскочила и сделала книксен.
– Армина-вентус-Амон, – Лима падает ей в ноги и не смеет поднять взгляда.
– Так вот ты какая, новая игрушка моего сына, – хмыкает она, подойдя поближе.
Армина вскидывает подбородок. Красивые черты лица и даже мелкие морщинки в уголках глаз нисколько ее не портят. Такой же взгляд как у Сэта, черный, жесткий, стальной.
– Какая?
– Невоспитанная, возомнившая себя невесть кем наложница! Тебя не учили как ты должна приветствовать меня? Мать императора!
– Я не знаю.
– На колени! – гремит властный приказ.
Я вспыхиваю. Я уже отвыкла от этого уничижительного положения.
– Сейчас же! Или я прикажу наказать тебя плетями!
Асхат позади Армины молит меня взглядом, сложив руки на груди. Армина давит своей энергетикой. Но во мне словно тысяча чертей просыпаются.
Я не встану ни перед кем на колени! Это унижает меня как человека.
Гордо подняв подбородок и расправив плечи отвечаю:
– Не встану!
– Что ты сказала, вентус?! – угрожающе шепчет она, подойдя практически вплотную. – Я мать императора империи! Как ты смеешь выказывать мне неуважение?
– Я не делаю это даже для Сэта, почему должна для вас? Неужели вы считаете себя выше императора Мирвенте? – красивые губы складываются в тонкую полоску, а глаза кровожадно блестят.
– Да как ты смеешь? Я тут решаю, кому быть с моим сыном! Я накажу тебя. Стража! – в комнату вбегает охрана. – Схватить мерзавку, вывести на площадь перед дворцом и наказать пятьюдесятью ударами плетей. В назидание другим.
Меня хватают под руки, семенящий за мной Асхат молит взять свои слова обратно и просить о прощении.
– Ни за что! А-а-а! Отпустите! – кричу я, пытаясь вырваться. – Император узнает и накажет вас! Я его фаворитка! Я – Аиша-вентус-Сэт! Но они не обращают на мои вопли внимания.
«За дверьми охрана. Она защитит.» – говорил он. Ага, как же!
Пятьдесят ударов! Когда Джамиля меня ударила, у меня аж искры из глаз полетели. А тут пятьдесят! Да еще бить будет не женщина, наверняка удары еще сильнее. Я просто не представляю, как перенесу эту боль. И выживу ли вообще.
Меня вытаскивают на задний двор. С ужасом смотрю на деревянный столб. Я несколько раз проходила мимо него, задаваясь вопросом зачем здесь это уродливое строение, теперь я это узнаю, проверю на собственной шкуре.