Наложница ледяного дракона
Шрифт:
Меня прижимают к столбу лицом, связывают руки веревкой.
– Я хочу видеть Сэта, пусть он лично подтвердит наказание.
– Гаремом управляю я, – отвечает Амира, занимая принесенный на шоу стул. – А у императора, итак, слишком много дел.
Поднимаю глаза вверх. Все балконы полны наложниц и слуг. Кто-то злорадствует, а кто-то причитает, но помощи просить у них бесполезно.
– Сэт! – кричу, что есть мочи. Но вряд ли он меня услышит. Его зал для приема на другой стороне.
Мне завязывают рот. Кожу на шее обжигает холодный металл, ползет вниз до поясницы. Разрезанная ткань свисает лохмотьями.
Меня потряхивает от страха и ужаса предстоящего. Похожее я чувствовала в темнице, когда полчище крыс хотели меня съесть живьем.
– Приступайте, – будничным тоном велит Армина, отпивая принесенный чай.
А я уже забыла в какой варварский мир попала. Что тут могут казнить без суда и следствия.
Позади меня свистит плеть, я сжимаюсь в комок, вонзая ногти в дерево, но удара не чувствую. Мой палач, видимо разминается.
И когда свист повторяется, слышу его голос.
– Остановись! – плеть бьет по спине, но не сильно.
Ко мне бежит Сэт, за ним следом семенит Асхат.
– Аиша, – смотрю на встревоженное лицо императора, и из глаз бегут слезы облегчения. Спасена. Он здесь! Пришел к своей Аише.
Император разрезает веревки на руках, и развязывает рот, и крепко сжимает в объятьях.
– Я так испугалась, Сэт.
– Прости меня. Я спешил как мог.
– Сынок, я надеюсь ты не отменишь мой приказ?
– Отменю, мама! – его голос вибрирует от неконтролируемой ярости.
Он снимает свой сюртук вышитый золотой нитью и накидывает на мои плечи.
– Как? Ты даже не знаешь, что совершила эта непокорная вентус. Она оскорбила твою родную мать! Проявила высшую степень непочтения.
– Какую же?
– Отказалась вставать на колени. Передо мной!
– Я ей это позволил.
– Это нарушение закона. И у тебя нет права лезть в дела гарема.
– Могу. В случаях крайней необходимости. Я император, если ты не забыла. И гарем скоро прекратит свое существование.
– Ты серьёзно? Нарушишь вековые традиции? Ради какой-то грязной оборванки? Ради той, которая проявила неуважение?
– Сейчас я вижу единственную, кто проявляет неуважение ко мне. Это ты, мама. И ты конечно, прекрасно знаешь, какое я должен назначить наказание. Что велит закон? Осторожнее со словами, мама. Не забывай. Я в первую очередь император, а уже потом твой сын. Но я вынесу тот же приговор, что ты назначила Аише. Палач еще здесь. Итак, ты все еще мне перечишь? – Армина сверкнула взгляд, но потом покорно склонила голову.
– Будет так, как вы прикажите кайзер Сэт-али-Амон.
– Все, кто посмел войти в мои покои без разрешения, в том числе и охранники, которые приказы моей матери ставят выше императорских, будут наказаны. Пойдем, Аиша, – Сэт взял меня за руку и повел за собой.
Перед нами падали на колени и просили пощады те самые охранники, что тащили меня.
– Не входить в мои покои! Кто войдет без приглашения, пусть попрощается с жизнью! – прорычал он. Император шел так быстро, что я не поспевала. Я буквально бежала за ним следом.
И всё еще страх до конца меня не покинул. Я видела, что он зол и не понимала на кого. Может на меня? Ведь я и правда нарушила закон, грубо разговаривала с его матерью. Карима сотню раз говорила мне, как я должна себя вести. А он же сказал – в первую очередь император. И никого не пощадит. Даже маму. Тем более меня. Кто я такая для Сэта?
Входим в покои, он закрывает дверь. Я заворачиваюсь в сюртук, меня бьет мелкая дрожь. Слепым взглядом смотрю в одну точку.
Если мужчина, с которым я провела самую потрясающую ночь, накажет меня, это будет конец нашим едва зародившимся отношениям.
Его руки ложатся на мои плечи. Я вздрагиваю.
– Не бойся, моя девочка. Все позади.
– Ты не отправишь меня в темницу? Не прикажешь выпороть?
– Так ты меня испугалась? – киваю, кусаю губу. – Глупенькая, – чувствую его ухмылку. Сэт снимает сюртук, отбрасывает его в сторону. Его губы нежно касаются оголенной спины.
– Как представлю, что Асхат мог не прийти, или был бы не настолько смелым, чтобы прервать важное собрание…
– Так это он тебя предупредил?
– Угу.
– И ты серьезно хочешь наказать охранников?
– Они ослушались меня! Выволокли тебя на всеобщее обозрение! – взрывается он.
– И что с ними будет?
– То же, что они хотели сделать с тобой.
– Нет. Сэт, пожалуйста! Это же равносильно смертному приговору. Я не хочу, чтобы по моей вине кто-то пострадал.
– Какая ж ты добрая, моя девочка. Они же тебя не пожалели.
– Они люди подневольные. Уволь их. Выгони. Возьми на службу других.
– Это слишком мягкое наказание.
– Ну, пожалуйста.
– Хорошо. Я подумаю.
Он дергает за рукава, изрезанная тряпка, некогда бывшая моим платьем, летит на пол. Я завожу руку назад, накручиваю жесткие волосы на палец. Позволяю его рукам, ласкать мое податливое тело и любуюсь отражением нашей пары в зеркале.
– Красавица моя, – шепчет он, целуя в шею, подталкивая меня к кровати.
Сэт
– Ты снова уходишь? – Аиша обнимает меня со спины.
– Да. Вчера пришлось свернуть заседание Совета.
– И когда все наложницы уедут?
– Это непросто. Я не могу их выгнать на улицу. Многие из них остались без семьи, или вообще не помнят откуда они родом. Слишком маленькими попали в рабство.
– Да, мне Лима рассказывала. Нужно решить этот вопрос. Дети не могут жить в рабстве. Это просто ужас.
– А что ты предлагаешь?
– Нужно построить дома, где о них бы заботились, учили. Чтобы у них появилась возможность выбрать себе профессию. А то так получается, что быть наложницей это единственный выбор. И нужно отметить рабство.