НАЛУС: Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности
Шрифт:
Владислав подошел к двери буфета и остановился, Анна стала рядом.
– Ты знаешь, самое интересное то, что это они совсем не помнят, – сказал он. – Они не помнят, что у них были такие сны. Никогда! Вообще, вообще не помнят этих снов. Да и вытянуть из них информацию о том, что им снилось, крайне сложно. Возможно, но это получается тяжело. Глубоко погрузить в транс не получается – присутствует какой-то барьер. Ты с таким не сталкивалась?
– Ну, я до такого не дошла еще. Крайне сложно найти нужное сновидение, выхватить его, а после – проникнуть. Удается зафиксировать только начало сна, а потом студенты просыпаются. Выходят из гипноза самостоятельно.
– Вот-вот. К тому же, не всегда удается находить тех, кто изображен на рисунках, чаще – это игра вслепую, – Владислав стал у дверей.
– Что до рисунков, это отличная идея. Я все же попробую.
– И она того стоит, Анна! – распахивая двери буфета.
Сразу стало немного некомфортно, толпы профессоров и докторов заняли огромные столы и несколько близ стоящих столиков. Переговариваясь и стуча столовыми приборами, они создавали живую атмосферу банкетного зала, хотя он был невелик. Герои смотрели по сторонам в поисках руководителя. Голоса на разных языках наслаивались друг на друга, и звуковой атмосферой чем-то стали напоминать Владиславу туристическую достопримечательность. Он внезапно вспомнил свой сон – собор Нотр-Дам де Пари, голубей вблизи сооружения и несчастного однорукого, а после оглушающий выстрел.
– Я не вижу его здесь, – сказала Анна.
Лесневский пришел в себя.
– Странный сон и такой детальный, – подумал он, бросая взгляд из стороны в сторону. – Ладно, это всего лишь сон. Где Альфред? – размышляя дальше.
Черевко продолжала вертеть головой, то поднимая, то опуская ее.
– Профессор Гибитц, Альфред! – обращаясь к толпе, крикнул доктор. – Ты где, черт тебя возьми! Мне, между прочим… – обернулся Лесневский к Черевко, – …еще на самолет, – он бросил взгляд на часы. – О! Через полтора часа! Хорошо, что аэропорт не далеко. Да еще такси нужно вызвать. Проклятье! – тяжело вздохнул. – Черт подери, профессор Гибитц, – Владислав вглядывался в толпу, а потом обернулся к коллеге. – Боюсь, что из-за плотного графика, моего графика, не получиться сегодня что-то обсудить. Командировочный мне выдан только до сегодняшнего дня, и если сегодня я не улечу, то следующий рейс будет только завтра. И он будет не прямой, придется тогда лететь с пересадками, а это не вариант. Не в деньгах дело конечно, а в плотном графике. Студентам давать слабины нельзя, лекции очень важны, конец сессии и экзамены в середине июля. Ладно! – мужчина перевел дух. – АЛЬФРЕД! АЛЬФРЕД!
У дальней стенки Владислав увидел профессора Гибитца, говорившего с профессором Мораном. Лесневский тут же направился к ним. По мере приближения он все отчетливее слышал их разговор на английском языке.
– …недопустимо. Как ты мог? Я предупреждал! – говорил профессор Гибитц.
– Альфред, – выдохнул Моран.
– Хватит, – Гибитц закрыл глаза.
– Альфред, я…
– Иди! – перебил его. – Просто иди, – отводя руку в сторону, Альфред закрыл глаза.
Моран отошел к толпе ученых и исчез.
– Альфред, – на русском, обратился Владислав и тут же спотыкнулся. – Дружище, нужно поговорить.
– Я слушаю! – улыбнулся Гибитц.
– Моран, – произнес Владислав, его интонация отдала растерянностью.
– Он ушел, а у тебя что?
– Альфред, у меня мало времени, давай просто пройдем в тихое помещение. А это профессор Анна Черевко. Профессор Анна Черевко, это профессор Альфред Гибитц.
– Очень приятно! – произнесли они одновременно.
– Хорошо.
– Но, ты же тут главный.
– Ну, хорошо, – на выдохе. – Пошли, пошли, – развернулся глава симпозиума в сторону выхода.
Глава 4
Полилог
Полилог, как же я люблю участвовать в полилогах. Разговор со многими участниками всегда волнителен. Когда ты говоришь с одним человеком, и переходишь от одного лица к другому, подобно игре в шахматы одновременно на десятке досок, меняется суть разговора и тон. Иногда характер и сложность. Важно, если ты пытаешься донести свою точку зрения, не ломаться и всегда отстаивать свою доказательную базу. В противном случае разговор превращается в монолог.
отрывок из лекций
„Психология общения“
доктор психологии
Владислав Лесневский
2021 год н.э.
Выйдя в коридор, доктор думал о своем докладе, о котором не предупредил Альфреда. Его терзало чувство вины, а ощущаемая тяжесть давила на его плечи. Профессор Гибитц шел впереди, за ним следовали остальные.
– А что, собственно, случилось? – спросил Альфред.
– Это просто невероятно, одинаковые сны видят не только мои студенты, но и студенты профессора Черевко.
– Опять! – хриплым голосом на выдохе, Гибитц остановился и закрыл глаза. – Мне следовало догадаться, что ты опять начнешь об этом говорить. После твоего доклада…
– Альфред! – тут же перебил его Владислав. – Мы сейчас и будем говорить об этом. Да, именно об этом.
– Ну, и к чему это? – развернувшись к ним. – Что нового ты мне скажешь? – продолжая идти. – Ты зарегистрировался под определенной темой, которая была напечатана в информационных брошюрах, был дан анонс, разосланы уведомления. Так же были подключены специалисты Нобелевского лауреата по заранее обговоренным темам. У нас еще не раз не было таких ситуаций, как вдруг…
– Альфред!
– Ай, – разводя руками, Гибитц подошел к двери. – Теперь понятно, о ком говорили мои рабочие, когда говорил о каком-то незнакомце, который про меня постоянно спрашивал. Это был ты.
– Еще в июне ты был дома, я просто не успел тебя застать.
– Я сейчас дома редко бываю.
– Да ты и телефон сменил.
– У меня сейчас служебный.
– А мессенджеры, соц.сети?
– Увы, я ими сейчас не пользуюсь, не до них. Очень много работы, – поворачивая дверную ручку.
Дверь оказалась закрытой.
– Секунду, – Альфред засунул руку в карман.
Пошуршав во внутреннем кармане пиджака, произведя неприятный металлический шум, глава вынул тяжелую вязанку ключей. В его руке, радужно переливаясь, блеснул брелок с эмблемой на русском языке „ЛИОКВА“ и он тут же убрал часть ключей обратно. Их оказалось довольно-таки много. Анна округлила глаза от удивления.
– Ох, – вздыхая. – Ключи у меня от всех дверей. День рабочий закончился, кому, кроме охраны, открывать закрытые двери, как не мне, – он повертел головой. – Потому, уважаемая профессор Черевко, я и ношу их с собой, – заметив удивление на ее лице, сказал Альфред.