Нам бы выжить. Хозяин – 2
Шрифт:
День сегодня выдался ясный и ветреный. Серая вода моря поблескивала под красноватыми лучами заката.
Обследуя очередную бухточку мы на них и наткнулись… Хорошо, что шли с опаской, неторопливо, пробираясь волчьим шагом меж прибрежных сосен.
Пиратское судно тихо покачивалось у берега на небольшой волне. То, что судно было пиратским, это и ежу понятно. Рыбаки обычно снасть соответствующую на судне имеют и сами не увешаны оружием. Судно небольшое, шагов двадцати длиной и шести – семи шириной. Пиратов я насчитал четырнадцать человек, и на месте стоять они не собирались. Двинут сейчас на хутор, где наш детский сад расположился. Вон за пару верст видно, как дым над лесом стелется. Совсем бабы офигели. Никакой маскировки.
Здоровенный мужик, одетый в кожаные штаны и брезентовую куртку, активно жестикулировал, отдавая распоряжения, а остальные пираты внимательно слушали и кивали головами. Начальство определилось, с него и начнем отстрел. Ту- духх… громыхнул гранатометный выстрел. Ту- духх – вторит Митькин подствольник, и я сразу начинаю поливать прибрежное пространство длинными очередями ( Митька бьет короткими, чтоб дать мне возможность перезарядить автомат раньше, чем у него в магазине закончатся патроны). Патроны кончились, мгновенно заряжаю подствольник и добавляю еще выстрел в мешанину тел. Перезаряжаю магазин и оглядываю берег. Тихо, никто не шевелится. Даже выстрелить не успели. Привыкли тут от крестьян отпора не получать. Расслабились и обнаглели. Вот вам и результат. Дюжину пиратов мы подложили.
Встаю со своей позиции и иду на берег, может, кому последнюю помощь оказать надо. Только сделал три шага, смотрю, с борта судна на меня ствол одноразового гранатомета метит. Падаю одновременно с выстрелом, и через мгновение за спиной раздается грохот разрыва. Последней моей мыслью было: – А вот и тринадцатый…
Очнулся я от тряски, голова болталась в такт движению. Митька нес мою немаленькую тушку на своих широких плечах. Рысью шел – бежал, напевая какую-то дребедень себе под нос. Я попытался разобрать, о чем он частит в такт движению.
– Эту речевку тебе я пою.
– Но тебе по фую, да и мне по фую.
–С хрена, какого понесся вперед?
– Ты идиот, но и я идиот.
– Только кретины спешат умирать.
– Но мне наплевать и тебе наплевать…
В степи его, что ли такой поэзии научили? Что увижу, то и пою. Акын, мать его ити. Подумалось, и опять я провалился в темноту…
Очнулся я от барабанного боя с бубенцовыми переливами. Даже не понятно, то ли это у меня в голове так гудит, то ли еще что. Открываю глаза – темно и дышать трудно. Медленно с трудом подношу непослушную руку к лицу и нащупываю что-то шершавое и толстое. Валенок они мне на морду лица напялили, что ли? Пытаюсь снять с себя этот толстый колпак, дышать- то почти нечем, меня охватывает паника и на последнем дыхании (буквально!) я стаскиваю эту гадость. И тут же мне в лицо дунули какой-то сухой цветочной дрянью, которую я принял в свой задыхающийся открытый рот. Как я чихал и кашлял! До кровяных соплей. Зато потом гул в голове прекратился, боль ушла, и я стал воспринимать мир. Лежу на топчане в избушке с закрытыми окнами. По левую руку Николаша сидит. Справа какое-то чучело с перьями на голове тихонько завывает, позвякивая бубном в руке.
– Кто это? – спрашиваю у охотника.
– Шамана к тебе позвали. Вылечит.
–Понятно, ну, я пошел (не в себе малость был), пытаюсь приподняться, и тут же в глазах потемнело.
– Лежи, не вставай, через седьмицу поправишься, – подал голос шаман. – Спи, давай – и я сразу уснул.
Утром проснувшись, я почувствовал, что мне полегчало, шум в ушах был, да и голова кружилась, но проснулся аппетит и я с удовольствием выпил наваристого бульона, который предложила ухаживающая за мной хозяйка избы. Потом через силу приподнявшись, сходил в лохань, стоявшую под кроватью, и без сил откинулся на пропотевшую подушку. Лежу и думаю. На больную голову мысли какие-то мрачные приходят. Лежу, никому не нужен, неизвестно даже, где нахожусь. Похоже, все меня забыли, поговорить не с кем. Не с бабой же, которая за мной горшки выносит? Она к тому же, кажется, глухонемая, ни одного слова от нее не слышал. Вот такие мысли приходили в мою контуженую голову почти каждый день, пока не встал на ноги. В этот же день меня навестил Митька.
На свежий воздух я выбрался через неделю, как и обещал шаман. Оказалось, меня на хуторе держали. Устроился я на завалинке. Хорошо, солнышко яркое, слегка подморозило, из ельника густыми волнами наплывает хвойный настой, так я сидел – наслаждался покоем, пока не появился Митька.
– Рассказывай, – приказал я, когда он уселся рядом.
– А о чем рассказывать-то? О том, как тебя шарахнуло взрывной волной, а потом я нес тебя три версты, пока наши на встречу не попались?
Улыбаюсь: – Да ладно, виноват конечно, признаю – поторопился, но уж очень на корабль посмотреть захотелось. Охранник на корабле один был?
– Да, а шхуну мы уже в бухту у Красного камня перегнали. Я как снял пирата, к тебе подхожу, а ты как неживой. Бросил оружие, ну, и дунул, в сторону крепости.
– А зачем пел пока бежал?
Митька смутился:– Понимаешь, так легче передвигаться, да и от мыслей отвлекает.
Далее он рассказал о последних событиях. Палисад уже почти весь поставили. Три дома внутри крепости построены, теперь конюшню и крытый загон для скота строят. Дозорные во главе с Николаем ежедневно обходят верст по тридцать в округе, да и секреты поставили на наиболее опасных участках. Народу еще прибавилось, и теперь Митька ежедневно проводит военные ученья с мужиками.
– Домой не хочется вернуться?
Митька пожал плечами: – Нет, что я там забыл? Здесь дело живое, да и интересно на новом месте, опять же море рядом.
Так мы с ним проболтали до самого вечера. Ушел он уже на закате, а рано поутру меня навестил Николай. С ним решали хозяйственные вопросы, но я чувствовал, не они главные, что-то он хочет спросить, но не решается.
– Николаша, ты не ходи вокруг да около, говори, что нужно? – Смотрю, мнется, но наконец, выдавил из себя: – Василич, мы тебе конечно благодарны за все, но объясни, как дальше-то будет?
– В смысле?
– Ну, как хозяйствовать будем, налогов сколько платить, опять же, кто старшим останется, когда ты уедешь?
– Старший, конечно я, но в мое отсутствие всем заправлять вы с Митькой, ты – хозяйственной частью, Митька – военной. Налоги платить начнете со второго урожая, десятую часть в мою казну. И дружину на свой кошт содержать будете. Дружинников постоянных больше дюжины не потянете. Оружия и боеприпасов вместе с захваченным у пиратов у вас теперь более чем в достатке. При случае не меньше полусотни мужиков под «ружье» поставить сможете. Теперь вы – сила! И от пиратов и от рейдеров легко отобьетесь. Николай просветленно взглянул на меня и облегченно вздохнул. Наверное, рассчитывал на более тяжелые условия.
Выехал я через неделю. Конечно страшновато до дрожи пониже спины одному пробираться до дому, но я был упакован неплохо. Помимо АК с подствольником вооружился пистолет – пулеметом «каштан». Вроде штука неказистая, а бьет довольно кучно и патрон у него большого калибра. Оружие это редкое, в Арсенале всего шесть единиц нашлось. Я один пристрелял и взял с собой в дорогу, но пока еще к нему не привык. Боеприпасов в обратную дорогу взял не мало – около десяти килограмм на вес получится. Больше Ворону будет просто огорчительно нести на себе. Конь он мощный, но более ста кило общего веса не потянет.