Нам подскажет земля

Прядко Владимир

Из-под брички вылез небритый и угрюмый на вид мужчина без рубахи. Зализывая языком цигарку, он направился к пришельцам, исподлобья разглядывая их.

— Вам кого надо-оть?

Байдалов переглянулся с Гигиевым и, застегивая наглухо плащ, спросил:

— Где заведующий фермой?

— А зачем? — мужчина, прикуривая, в упор посмотрел на него, остановил взгляд на овчарке.

— Мы из района...

— Понятно,— буркнул он, но, сделав несколько глубоких

затяжек, добавил: — Заведующий уехал в станицу, сегодня — суббота. Может, я вам смогу пособить?

— А вы — кто?

— Водовоз. Большаков моя фамилия, Федор Лукич...

— На шоссе как выбраться? — спросил Байдалов, пытливо разглядывая мужчину.

— Идите по-над скирдой. Держитесь правой стороны.

— А машины здесь ходят?

Большаков помолчал. Установилась тягостная тишина.

— На попутную сможем попасть? — добавил Байдалов.

— Ходят редко. И то — которые заблудят.

— И легковые?

Федор Лукич наморщил лоб, почесал загорелую волосатую грудь, подумал с минуту, потом вспомнил:

— Несколько дней назад вроде проходила одна. Атак не бывает...— Он опять затянулся дымом и повторил:— Точно, проходила. Вон там у скирды стояла. К ней еще Ванька-Соколок подбегал...

Большаков закашлялся от табака. Байдалов попросил:

— Угостите нас самосадом. Папиросы все вышли...

— Это можно.—Федор Лукич достал из кармана цветастый замусоленный кисет и протянул капитану:—Берите...

Неумело свертывая цигарку, Байдалов как бы мимоходом обронил:

— А кто это — Соколок?

— Да мальчонка у нас тут на покосе. Шустрый такой

— Помогает? Или с отцом?

— Нет батьки у него, на фронте погиб... Вот Ваня и помогает матери. Сразу после школы пришел к нам лошадей пасти. Сейчас вот угнал в ночное.

— Далеко?

— В той лощине.— Большаков махнул рукой в сторону скирды.

— Один?

— Угу.

— Не боится?

— Привык. Второе лето у нас.

— Ну, а как сено в этом году? — повернул разговор Байдалов.

— Сено хорошее, сочное. Если убрать вовремя, с кормами будем...

Лейтенант Гигиев почувствовал, что разговор надо заканчивать, и громко сказал:

— Нам пора домой, а то ведь совсем темно становится.

— Да, да,— встрепенулся Байдалов,— пошли. Бывайте...

— Всего хорошего.— Федор Лукич поплевал на ладонь, растер цигарку и, вытирая руку о штаны, направился к землянке.

Скрипнула рассохшаяся дверь...

А офицеры милиции торопливо шли к скирде сена, одиноко стоявшей у дороги. В небе появились первые звезды.

У скирды

остановились. Лейтенант поинтересовался:

— Пойдем к Соколку?

— Обязательно. Нам нужно узнать подробности о машине.

— Давайте напрямик, через бугор.

— Не заблудимся?

— Что вы! — обиделся проводник.— Ведь с нами Дези. Да и по костру найдем. В ночном всегда костер палят.

— Сдаюсь,— усмехнулся капитан.— Пошли.

* *

* 

Пока переваливали через бугор и спускались в лощину, стало совсем темно. Усыпанное крупными, как виноградные гроздья, звездами небо, казалось, опустилось ниже и, будто ковшом, прикрыло на ночь землю. Звенели цикады.

Офицеры шли молча. Гигиев держал на поводке Дези. Собака, навострив уши, бежала впереди, нетерпеливо оглядываясь на хозяина. Когда прошли с километр, она заволновалась и стала рваться с поводка. Еще один бугор. Почти рядом блеснул костер. Послышалось тревожное ржание лошади.

От костра донесся ломкий мальчишеский басок:

— Кто идет?

— Свои, Ваня,— ответил Байдалов.

Офицеры подошли. С земли поднялся худенький паренек лет четырнадцати и, подложив в огонь дровишек, перешел на другую сторону костра. На коротком рукаве его белой рубашки вспыхнули на свету две красные поперечные полоски.

«Пионерский командир»,— с одобрением подумал Байдалов и, поздоровавшись, спросил:

— Гостей принимаешь, Ваня?

— Добрым гостям всегда рад,— совсем как взрослый ответил паренек.

— А недобрым?

— Для таких у меня «гостинец» есть.— Он кивнул на брошенный сзади пиджачок, на котором лежала охотничья двухстволка.

— Молодец, Ваня,— сказал капитан, подсаживаясь к костру.

Гигиев тоже лег на траву, коротко бросив собаке:

— Дези, здесь,— и хлопнул по земле ладонью.

Овчарка послушно легла рядом, уставившись умными глазами на пылающий костер. Ваня с восхищением посмотрел на нее, а потом, встрепенувшись, спросил:

— А вы откуда мое имя знаете?

— Мы многое знаем,— усмехнулся Байдалов.— Вот только не можем догадаться, почему тебя Соколком кличут. Фамилия такая?

Ваня замялся:

— Нет... Прозвали так. У меня зрение острое, как у сокола.

— Так почему не Соколом?

— Говорят мужики — не дорос. До совершеннолетия буду ходить Соколком...

Офицеры засмеялись. Гигиев спросил:

— А долго еще ходить?

— Пять лет.— Ваня поковырял суковатой палкой в костре и в свою очередь поинтересовался:—А вы — охотники?