Нам всем дорога в АД
Шрифт:
– Успокоил, а то я подумала, что у тебя есть другая!
– Неа! Я честно и не помню другой девушки, – с наивностью посмотрел на Ксению и продолжал жевать салат, видимо, проголодался или так вкусно, что все залетало в него как никогда.
– Хорошо, ты не такой, как твой Сережа, – серьезно сказала она, подкладывая еще салат.
– А что он? – не понял Руслан.
– Бабник конченный! Как Мадина терпит его! Наглый и разнузданный типок!
– Нормальный он, это его жизнь, он избалованный мажор.
– Странная у вас компания, – засмеялась она. – В тот день так удачно познакомились. Володя
– Ксюш, они мои друзья, я их не по нужде принимаю, какие есть, такие есть. Не мне судить о людях.
– Честный ты мой!
Она подошла, поцеловала его в жующую щеку, стала убирать со стола, радуя хозяина жилища.
– Что ты, как хитренькая лисичка, поглядываешь, ты мне что-то порываешься сказать? – уже с пультом в руке он упал с размаху на диван, с теплом наблюдая за копошащейся на кухне Ксенией.
– Мм… – сжала она губы, – от тебя не скроешь, – улыбнулась она. – Русик любимый, ты же не знаешь меня совсем и не спрашиваешь ни о чем.
– И? – старался он предугадать ее мысли.
– Что и? что и? вот слушай, – вытерев руки и отбросив полотенце, села ему на колени, обняла обеими руками шею. – Так вот, мои родаки прознали, что в моей жизни появился ты.
– Это как? – его рука поплыла по фигуре, чувствуя горячую кожу.
– Не бойся! По моей счастливой физиономии!
– Ааа, – вздохнул он, – не томи, к чему такая загадочность.
– Так вот, они настаивают на встрече с тобой. Что скажешь? – Ксюша повернула пальцами его за подбородок и с замиранием сердца ожидала ответ, глядя ему прямо в глаза. Конечно, она боялась напугать его своим напором. Влюблен ли он в нее, какие у него планы на нее?
– Хорошо, – немного подумав, ответил он, не отводя взгляда.
– Уррааа! – она стала обцеловывать его лоб, лицо, гладить волосы.
– Только одно НО, – поразмышляв, добавил Руслан.
– Какое? – остановилась она, отодвинулась, настороженно прищурила взгляд.
– Дай немного времени, дай созреть. Не шутка же свидание с родителями любимой.
– Конечно! – облегченно выдохнула она, закинув ноги, села на него, руки шаловливо полезли под халат, горячие губы слились в поцелуе. Тонкий халат, поддерживаемый одним поясом, распахнулся, она совершенно голая. Упругие груди прильнули к его грудным мышцам. Его руки, приводя ее в истому, плавно придавливали изгиб ее спины.
– Крошечка моя! Любимая! – возбужденный Руслан поднял ее за упругие ягодицы, она обвила его ногами за талию. Обвив друг друга, они упали на кровать, проваливаясь в сладострастные ощущения. Молодость взяла верх над уставшим организмом, как переродившийся Феникс, полный сил Руслан, не переставая, любил ее, она отвечала нежностью и лаской.
* * *
– Макаров, вы на каком курсе? – потряхивался методично короткой амплитудой по сторонам Николай Филиппович, ректор университета, лет шестидесяти пяти, крепкий, с небольшим, но крупным животом.
– Молчишь? – накатывал слегка трясущейся в легком неврозе головой. – Вы вообще изучаете свой основной предмет? – грозил толстым пальцем.
– А что? – перебил его Руслан, внимательно наблюдая, как огромный, картошкой, нос, в глубоких порах которого на кончике торчали несколько длинных волосинок, почти касались его лица.
Умнейший преподаватель, признанный юрист отчитывал одного из любимых учеников, ревностно реагируя, что профильный предмет ему безразличен. Он без злости бурно распылялся в эпитетах, потрясываясь в дрожи. Если бы кто не знал ректора, подумал – конченый алкаш.
– Что а? что? – в тон иронично передразнил Николай Филиппович, поправляя слегка засаленный костюм, еле сходящийся на средней пуговице. – Юриспруденция – это тебе не алгебра, не химия, а бери выше! Наиточнейший предмет! Филигранная наука! Каждая статья Уголовного Кодекса или Свод любых законов – это судьбы человека минимум, максимум нации в целом. Незнание закона не снимает ответственности обывателю, а незнание закона юристу – это само по себе преступление особой тяжести. Понятно? – опять замаячил палец Николая Филипповича перед лицом студента. Волосинка на носу, подрагивая, указывала на Макарова, как антенна. Тот на грани рассмеяться все-таки совладал собой, глубоко уважая преподавателя, процедил:
– Понял. Виноват. Исправлю.
– Исправляй, Макаров! Последний курс! – захлопнул журнал и добавил: – И не спать у меня на лекциях!
Маленькие умные глаза засверкали грозно.
– Ок!
– То-то! Иди!
Хорошо, что Ксения тоже проходила обучение на юриста. Чередуя с любовными занятиями, она выправила огрехи Руслана в отставании по предмету.
Потихоньку все вставало на свои места. Душевное равновесие вернулось к Руслану. Даже Сергей Авилов перестал прожигать родительские деньги и свое время и время своих друзей. Могущий отец устроил его на службу в ФСБ по Подмосковью. К важности прибавился всесильный документ, удостоверение, и новый джип Премиум класса. Моментально высокородная стать утяжелилась животиком и грозными бровями.
– Авторитет! – громко хлопал он по нему.
Володя уже работал в центральном офисе в одной из самой раскрученной нефтедобывающей госкомпании. Любящий выпить в свободное время, любил и работать. С Катей они готовились к свадьбе, уже рассылали приглашения на середину зимы.
Спокойный и уравновешенный Ринат немного стал дерганным, но что-то скрывал, что-то сдерживал в себе.
– Бро, что с тобой? – доставал его Руслан, уважая его больше всех за надежность.
– Все ровно, Русик! – улыбался тот. – Параллельно работаю в совместной компании по программированию, компьютерному обеспечению. Закончу универ, в Нью-Йорк отправляют. Не хочу Свету оставлять здесь, вместе пока никак.
– Ааа… Я –то думал, что-то ты такой, то не такой. Оказывается, дела амурные! – похлопывая друга по руке, засмеялся с облегчением Руслан.
– Ну а ты? Что ты? Куда идешь в отношениях с Ксюшей?
Каждый из товарищей пытался задать этот вопрос, на который Руслан не знал ответа.
– Я ее люблю, это точно! При одном упоминании о ней перехватывает дух, но честно не решил точно. Она из другого общества, она из богатой семьи, привыкла к другой жизни, а я не готов обеспечить ей такой уровень. Хочется от нее детей, но как я смогу смириться с тем, что буду независим. Она точно в деревню ехать откажется.