Нам здесь не место
Шрифт:
— И где все такси и маршрутки? — спрашивает меня Крошка.
— Наверное, у дороги, — отвечаю я, направляясь в сторону улицы Сьюдад-Идальго.
Но когда мы выходим к шоссе, то не видим там ничего, кроме нескольких людей на мотороллерах.
— Идем дальше, — говорю я друзьям. — Скоро мы на них наткнемся.
— Ты уверен, что они здесь ездят? — спрашивает Чико.
Сомнения, которые я испытываю уже некоторое время, становятся все сильнее. Я собрал всю информацию, какую смог, но сейчас, когда места, которые прежде были
— Конечно, — говорю я, продолжая шагать в неизвестность.
Мимо на велосипеде проезжает женщина, я окликаю ее, но она объезжает меня и катит дальше, даже не взглянув.
— Я почти уверен… — говорю я.
Мне не хочется думать о том, как мы выглядим и кто мог уже положить на нас глаз.
— Мы в ту сторону идем? — спрашивает Чико.
— Не знаю, — отвечаю я. — Нам просто нужно найти такси.
— Уже поздно, — говорит он.
— Нормально все, — уверяю я, но и сам слышу панику в собственном голосе. Небо темнеет, ночь подступает быстрее, чем я думал.
Подкрадывается жуткая тишина, точно такая же, как в Барриосе, когда все расходятся по домам, когда закрываются двери и задвигаются деревянные засовы. Мы все так же идем по почти пустой дороге, озираясь по сторонам в поисках автобуса, такси или кого-нибудь, кто не промчится мимо, если к нему обратиться. Но никаких машин нет и в помине, а людей становится все меньше и меньше.
— Как-то это все неправильно, — шепчет Чико и жмется ближе к нам с Крошкой.
— Чико прав, это опасно, Пульга, — шепчет она. — Нельзя вот так брести неизвестно куда.
— Знаю-знаю, — отвечаю я ей. — Я просто… давайте еще немного пройдем.
— Но ты знаешь, куда мы идем? — спрашивает Крошка, и от ее резкого тона мои страх и раздражение только растут.
— Просто идемте, и всё, — говорю я им обоим, пытаясь усилием воли вызвать из небытия такси или автобус. В путешествии порой случается такое, что невозможно предугадать. Есть вещи, которые нельзя спланировать.
И есть ситуации, где не остается ничего, кроме надежды.
Но как мы могли так быстро оказаться в подобной ситуации? Как ухитрились заблудиться?
Вот-вот совсем стемнеет, и ночь кажется опасной. А Крошка и Чико надеются получить от меня ответы.
Но я их не знаю.
Не знаю, куда идти. Не знаю, что делать.
Не знаю, почему думал, что смогу со всем этом разобраться.
Я не знаю.
Крошка
Иногда ночь кажется ужасной безликой когтистой тварью, дикой тварью с черным пульсирующим сердцем. Она едет на наших спинах, и страх растет с каждым шагом.
— Я боюсь, шепчет себе под нос Чико.
— Расслабься, — говорит ему Пульга, хотя мне кажется, что эти слова Чико предназначались не нам. Я думаю, он сообщает о своем
Мы идем все дальше, со страхом ожидая встречных машин. Мы никому не можем доверять, особенно сейчас, ночью, когда просыпаются все темные силы.
— Пульга, — говорю я наконец, когда становится очевидно, что поблизости нет ни такси, ни’людей, ни жилых домов и никаких других построек, — ты же не знаешь, куда мы идем. Давай просто решим, что нам теперь делать, о’кей? Наверное, нужно найти место, чтобы спрятаться и переждать, пока не взойдет солнце.
— Прямо здесь? — отзывается Чико.
Похоже, он близок к панике.
— Я думал… в смысле… не знаю, что я думал, — говорит, озираясь, Пульга. Голос у него сдавленный, и если бы я могла разглядеть его глаза, наверняка увидела бы в них слезы. Но он откашливается. — Да, мы где-нибудь спрячемся, — заявляет он с прежней уверенностью.
— Ни за что, — возражает Чико.
Мои внутренности сжимаются в узел при одной только мысли, что нам придется провести здесь ночь.
— Утром мы сориентируемся. А пока давайте поищем, где…
— Но я думал, ты и так ориентируешься, Пульга, — говорит Чико. — Я думал, ты знаешь…
— Заткнись! — обрывает его Пульга. — Сам-то ты что сделал, чтобы мы сюда добрались? Расскажи-ка, куда нам двигать дальше. Ты это знаешь?
Лицо Чико делается обиженным и сердитым. Я пытаюсь дотянуться до его руки, но он внезапно восклицает:
— Стойте! Смотрите, это что, дом? Видите? Вон там! Я пытаюсь понять, на что он показывает.
— Точно, дом! — заявляет Чико, и я думаю, что он прав.
Это действительно домишко, обнесенный оградой.
— Давайте постучим и попросимся переночевать, — предлагает он.
— Ты чокнулся? Похоже, этот дом принадлежит кому-то, с кем мы не хотим иметь никаких дел, — возражает Пульга. — Неизвестно, кто там живет.
— Может, это заброшенный дом, — говорю я.
— Тогда он не будет долго пустовать. Кто-то может явиться туда среди ночи, и мне бы не хотелось в этот момент там оказаться.
— Смотрите, мне кажется я даже вижу какие-то игрушки во дворе, — заявляет Чико. — Наверное, там живет семья. Идем!
— Нет, Чико, стой, — говорит Пульга, но Чико уже бежит к дому, и нам приходится поспешить за ним.
Пульга негромко зовет Чико, просит остановиться, но тот не слушается. Подойдя ближе, я замечаю, что в задней части дома горит тусклый свет.
— Подожди, — снова предупреждает Пульга, когда Чико подбегает к высокой ограде из сетки-рабицы с колючей проволокой поверху.
Но тот уже кричит:
— Bueno! Есть кто-нибудь дома? Пожалуйста…
Пульга тащит его прочь от ограды. Я замечаю, как в окне покачнулась занавеска, но, может, мне это только кажется, потому что уже очень темно.