Нам здесь жить
Шрифт:
Однако Петр довольно быстро взял себя в руки и продолжил:
– А ведь все пошло с нынешних шлимазлов. И что уж там спрашивать об их отношении к населению страны, когда они своих родных братьев нещадно гнобили – кого голодом уморят, кого… Да, кстати, – встрепенулся он, резко меняя тему, – напомни-ка мне, хоть раз при осаде врагами их столицы московские князья, начиная с Дмитрия Донского, вставали на стены вместе со своим народом? Да ладно стены, но они ж и в Москве не оставались, постоянно удирая куда глаза глядят.
Улан почесал в затылке, подыскивая опровержение. Сангре терпеливо ждал и торжествующе улыбнулся, услышав от друга растерянный ответ:
– А знаешь, я и правда не припомню ни одного случая,
Петр иронично крякнул:
– Ой, только не надо меня лечить! Ты сам-то веришь в эту детсадовскую отмазку? Да со сбором войска любой воевода справился бы. Наоборот, народ вдвое, а то и втрое быстрее собрался бы на выручку, узнав, что их князь или царь героически кукует на стенах столицы и весь израненный, потеряв три руки и четыре ноги, все равно не собирается сдаваться, день и ночь грызет гнусных врагов зубами и впрыскивает им в кровь ядовитую от лютой ненависти слюну. Не-ет, дружище, шкуру они свою любимую спасали и ничего больше. Короче, не желаю я за этих трусливых татарских холуев подписываться, и баста! – Улан хотел возразить, но Петр властно протянул в его сторону руку. – Ша, дядя, я еще не изъяснился за тверских князей. Так вот навряд ли Михаил рванул бы без оглядки из Твери во время ее осады врагами. И его сыновья тоже.
– Почему ты так уверен?
– А я на днях имел беседу со старостой. Мужик опытный, пожил немало, повидал всякое, в том числе и татарскую Дюденеву рать. Была такая, лет двадцать назад. Между прочим, привел их на Русь один из сыновей Александра Невского, а по совместительству родной дядя этого Юрия. Разборки он с родным братцем учинял вот и позвал басурман на подмогу, умник хренов. Ну они и рады стараться, явились – не запылились. И единственное не пострадавшее в то время княжество – Тверское, потому что Михаил выставил на границу войско и сам встал во главе его. Прямо как в песне: на смертный бой, с татарской силой темною…, – он осекся и потер лоб, задумчиво протянув: – Как в песне… А что – мысль неплохая.
– Так что дальше-то? – перебил Улан.
Петр вопросительно уставился на друга. Тот повторил.
– Да ихняя Дюденя почуяла, что настрой у пацанов не детский, почесала репу и сказала, что притомилась и вообще подзадержалась в гостях, пора и по домам. То есть одна, пускай бескровная победа над регулярным татарским войском в активе тверичей имеется.
– Я читал об этом, – кивнул Улан.
– Ты читал, а мне, как ни дико оно звучит, очевидец рассказывал. Да ты сам, поди, от мужиков местных слыхал, как они о Михаиле отзываются. Сомневаюсь я, чтоб в других местах народ добровольно и в таком массовом порядке шел защищать столицу и своего князя. Заметь, в худшем случае они рискуют поиметь инвалидность без выплаты пенсии или вообще облачиться в деревянный макинтош, а в самом лучшем… ничего не поиметь. Ну-у, если не считать драного трофейного малахая и чувства глубокого морального удовлетворения за небесцельно прожитые годы. А ведь идут.
– Ладно, давай пока отложим дальнейшую дискуссию и как следует все обдумаем, – предложил Улан.
– Идет, – согласился Петр. – Но ненадолго. Через три дня устраиваем повторный сходняк.
Улан согласно кивнул и иронично заметил:
– Странный у нас бизнес-план получился. Начали с обсуждения, где и как раздобыть деньги для покупки пороха, а закончили спасением Руси.
– А чего удивляться, – пожал плечами Петр. – Мы ж не европейцы какие-нибудь, так что нормальный русский бизнес-план.
Глава 6. Вставай, вся Тверь огромная, или Окончательный выбор
Почему Сангре предложил столь небольшую отсрочку, Улан понял, узнав, когда именно местные мужики собрались идти в Тверь.
– Оставлять тебя не хочется, а если по уму, то и мне надо бы завтра вместе с ними в Тверь податься, – мрачно заметил Петр, кивая в сторону Горыни. Тот стоял подле своей избы, расположенной по соседству и что-то старательно втолковывал заплаканной Зарянице. – Я и песню для них стоящую припомнил. Пришлось, правда, переделать кой-какие слова, но в целом подходит как нельзя лучше. Так сказать, на злобу дня, для поднятия боевого духа, чтоб маршировалось бодрее, – и он вопросительно покосился на друга.
– Намек понял. Хочешь моего благословения, – кивнул Улан и поинтересовался: – А как долго ты сможешь усидеть на лошади, особенно если ее пустить рысью или галопом?
Петр покраснел, но за ответом в карман не полез.
– Ополченцам в пешем строю драться предстоит.
– А из лука стрелять ты можешь? – не отставал Улан. – Или решил карабин с собой прихватить?
– И в мыслях не держал. Но почему сразу лук? Между прочим, их тут ни у кого нет. Сабель, кстати, тоже. Зато помахать топором или, скажем, секирой могу запросто. Ну и копье как-нибудь в руках удержу, не выроню. Так как?
– Угомонись, – усмехнулся Улан. – И без тебя управятся. Лучше скажи, ты надумал, что делать дальше? Или предложил новый мозговой штурм с одной целью: отпроситься у меня и уехать сражаться?
– А на мой взгляд одно с другим так тесно связано, что не разорвешь. Удастся отличиться в бою – вот тебе и выдвижение. Как идея?
– Не ахти, – покачал головой Улан. – Во-первых, слишком много риска. Во-вторых, как мы установили, ты чересчур многого не умеешь.
– Но мы ж говорили…
– …про топор и копье. Согласен, с ними ты управишься. Но они – оружие ополченцев, а я сомневаюсь, что князь им заплатит хоть копейку. Дружинник же из тебя никакой, – и он напомнил: – Лошадь, сабля, лук. Без последнего так-сяк можно обойтись, но первые два… Лучше бы про альтернативу подумал. У тебя, кстати, неплохие идеи были.
Петр мрачно покачал головой.
– Не годятся они, – пояснил он. – Сами по себе – да, путевые, но… Не выйдет у нас заинтересовать Михаила бумагой, книгопечатанием и прочим. У него более актуальные заботы. Да и экспедиции на Урал формировать князь тоже навряд ли согласится. Я с Горыней потолковал, железа на Руси и впрямь дикая нехватка, но… – он поморщился, – долго все это. А кроме того я представил себе наш будущий разговор с князем и понял: навряд ли он вообще станет нас слушать. Сам посуди: явились какие-то приблуды, кто такие и откуда взялись – неизвестно, с чего им верить? И потом пословицу вспомни: встречают-то по одежке, а она у нас… Потому я и думал податься в армию. Сумею отличиться в бою, урвать чуток трофеев, и тогда…
– Можешь отличиться, а можешь и голову сложить, – перебил Улан. – И второе куда вероятнее.
– А что делать-то?! – взорвался Петр. – Сиднем сидеть?!
– А тебя зачем государство столько времени учило? Опера мы или кто? Пойми, лучше всего заниматься знакомым делом, а мы с тобой профессионалы, нам и карты в руки.
– Так ведь нет сейчас МВД. Куда устраиваться-то? – недоуменно осведомился Сангре.
– Не уверен, – покачал головой Улан. – Названия такого действительно нет, не спорю, но что-то наподобие… В порядке нуждается любая власть. Надо просто выяснить, кто здесь занимается отловом разбойников в лесах, карманных воришек на этих, как их там, торжищах и поимкой прочего преступного элемента. И тогда нам надо… в Москву. Погоди, погоди, – остановил он вспыхнувшего от возмущения друга. – Ты вначале призадумайся. Судя по прозвищу, Иван Калита вроде бы мужик хозяйственный, а такие в порядке нуждаются больше всего. Кроме того, они умеют заглядывать вперед, мыслят на перспективу, а потому поверь – шансов получить работу по специальности у нас с тобой в Москве гораздо больше, – он вздохнул. – Ну да, остаются татары. Но не забудь, с их приводом расстарался не он, а его старший братец Юрий.