Намертво в тупике

Харрис Шарлин

– Я связан этим обязательством, - он был разъярён.

С минуту я глядела на свои ноги. На мне вновь были мои счастливые босоножки на высоком каблуке и с маленькими цветочками на ремешках поверх пальцев. Они выглядели до абсурдного легкомысленно, но уместно для одинокой женщины, празднующей 28-ой день рождения. Они не были туфлями аля "поцелуй-на-прощание-своего-любовника".

– Эрик, ты - сильный вампир, - сказала я и взяла его холодную руку.
– Ты всегда будешь самым отважным, плохим парнем в округе. Если бы твой создатель был жив, я бы поверила, что ты не можешь справиться с этим.

Но я видела смерть Аппиуса, прямо здесь, на моем дворе. Вот он итог, это то, во что я действительно верю. Думаю, ты мог бы выпутаться из этого, если бы ненавидел Фрейду.

Но ты не испытываешь к ней ненависти. Она красива. Богата. Могущественна. Ты нужен ей, чтобы прикрыть тылы, и вознаграждение за это будет больше тех вещей, что ты любишь.

Вздрогнув, я глубоко вздохнула.

– Все что я могу дать - себя. Но полагаю, этого недостаточно.
– Я ждала, в надежде услышать опровержение. Взглянула на него и не увидела ни стыда, ни уязвимости. Вместо этого я видела ярко выраженное напряжение в его голубых глазах, как и в моих собственных.

Он ответил:

– Соки, если я проигнорирую эту возможность, Фелипе накажет нас обоих. Нам не дадут житья.

– Тогда мы уедем, - сказала я тихо.
– Мы отправимся куда-нибудь еще. Ты будешь служить другому королю или королеве. А я найду работу.

Но, даже произнеся эти слова, я знала, что он не выберет этого. На самом деле, я осознала, что если сказала это, значит, поверила, что есть хоть какой-то шанс на то, что он ответит "да". В целом, я думала, что смогу поступить так, несмотря на то, что это означало оставить все, что было мне дорого.

– Если бы только был какой-нибудь выход, чтобы предотвратить это, - сказал Эрик.
– Но я не знаю, ни одного подходящего пути и не могу вырвать тебя из твоей жизни.

Я не знала, раскололось ли мое сердце надвое; чувствовала ли я муки или облегчение. Но была уверена в том, что он скажет это.

Но больше он не проронил ни слова.

Он ждал, когда заговорю я.

Мрачное предчувствие во мне было столь сильным, что я ощутила как мои брови изогнулись в вопросе.

– Что?
– произнесла я.
– Что?
– Я не могла представить, куда он хотел увести меня этим ужасным разговором.

Эрик, казалось, совсем разозлился, словно я не понимала намёка.

Я продолжала пребывать в недоумении, а он продолжал выводить меня на откровения.

Убедившись, что я и в самом деле не пойму о чем речь, Эрик сказал:

– Ты можешь остановить это, если только пожелаешь.

Слова Эрика прозвучали чётко и ясно.

– Как?
– я отпустила его руки, разводя своими в знак собственного неведения.
– Скажи мне как.

Я рылась в своих мыслях так быстро, как только могла, отчаянно пытаясь понять, что мог иметь в виду Эрик.

– Ты сказала, что любишь меня, - произнес он сердито.
– Ты можешь остановить это.

Он развернулся, чтобы уйти.

– Просто скажи мне, как, - просила я, слыша и ненавидя отчаяние в голосе.
– Черт побери, просто СКАЖИ КАК.

Он обернулся через плечо. Я не видела такого взгляда с той ночи, когда мы познакомились, тогда он смотрел на меня как на "человека на одну ночь".

Затем взмыл в воздух и растворился в ночном небе.

Я ещё пару минут стояла как вкопанная. Словно ожидала, что в небе появятся горящие буквы, объясняющие его слова. А может, я думала, что из леса выскочит Билл, как гром среди ясного неба, чтобы рассказать, почему Эрик был так уверен, что я его пойму.

Я вернулась в дом и на автомате заперла дверь. Стоя посреди кухни, я пыталась силой заставить работать мозг.

Ладно, решила я. Надо поразмыслить. Эрик сказал, что я могу остановить его отъезд с Фрейдой.

– Но это не означает просто сказать, что я его люблю, потому что уже это сделала, он это знал и раньше, - прошептала я.
– Значит, дело не за моими чувствами, а за каким-то действием.

Что за действие? Как я могу предотвратить их брак?

Я могла бы убить Ферйду. Правда, мало того, что это само по себе ужасное действие, так как она не сделала ничего, кроме того, что возжелала парня, которого я люблю, но и опасное. Любая попытка убить столь сильного вампира - форменное самоубийство.

Убийство же Эрика меньше всего похоже на хэппи-энд, а это единственный способ, который я могла придумать, чтобы остановить его.

Полагаю, я могла бы пойти к Фелипе и уговорить его пощадить Эрика. Хотя Эрик сказал, что Фелипе накажет нас обоих, если Эрик останется в Луизиане, разорвав договор с Фрейдой, я начала серьёзно думать подать апелляция королю.

Интересно, какая реакция у него будет? Он, конечно, помнит, что однажды я спасла ему жизнь, и он дал великодушное обещание, но это вряд ли его остановит.

Нет, Фелипе рассмеётся, когда я опущусь на колени. А потом скажет, что должен уважать последнее желание Аппиуса и не позволит отказаться его дитя от столь выгодной партии.

В свою очередь, я была уверена, что Фелипе будет одобрен в любых последующих деловых отношениях между Оклахомой и Невадой или Арканзасом, или Луизианой.

В целом, я действительно не видела шансов, что он позволит Эрику остаться в Шривпорте. Ценность Эрика, как шерифа, не шла ни в какое сравнение с его наличием на стороне Фрейды, подсказывающим той на ушко.

Ладно, вымаливание у Фелипе отпадает. Не могу сказать, что не испытала облегчение.

Все еще копаясь в своих мыслях и пытаясь вытянуть из них хоть одну идею, я приняла душ и натянула ночную рубашку. Эрик был так уверен в том, что я могу разорвать сделку между Фрейдой и Фелипе. Как? Выглядело так, словно Эрик полагал, что у меня есть одно волшебное желание, козырная карта в рукаве.

О.

Я замерла, запустив одну руку через пройму свободно свесившейся вокруг моей шеи ночной рубашки. И долгое время не могла дышать.