Наместный маг 2
Шрифт:
– При чем тут это? – недоумевающе спрашивает Людвиг. Взгляд бегает от артефакта к Песту и обратно. – Что это все значит? Ты можешь нормально объяснить?
Пест трет ладонями лицо и, вконец изведя себя самого, вздыхает.
– Этот артефакт принадлежит роду Сылестских. Все маги в твоем роду каждый день перед сном сливали в него силу. Активировали его только раз, и тогда почти половина государства лежала в руинах.
– Тогда при чем тут род? – хмуро спросил Людвиг.
– А ты не понимаешь? – Пест поднялся из-за стола и взглянул
Людвиг молча поднялся и пошел к шкафу, где начал одеваться в "летную одежду".
– И долго ты будешь нос воротить? Ты роду своему нужен!
Людвиг молча протягивает застежки на одежде и выходит из комнаты. Несколько секунд – и стекла в окнах дрожат под порывами ветра.
Людвиг взмывает ввысь над облаками, на ту высоту, с которой когда-то падал. Юноша набирает скорость и летит над самыми кромками белоснежных облаков. Скорость становится все выше и выше. Вот уже за воздушником остаются завихрения в облаках. Скорость увеличивается до тех пор, пока потоки ветра не начинают рвать куртку.
Людвиг летит так несколько часов, особо не задумываясь, куда и зачем. Парень даже не обратил внимания, что облака внизу начали темнеть, а солнце устремилось к закату.
Когда Людвиг начал чувствовать отголоски слабости, такого странного и непривычного ощущения, он понял, что на земле ночь.
Юный воздушник сбрасывает скорость и начинает снижаться. В кромешной тьме ничего не видно. Не видно куда сесть, есть ли внизу препятствие, да и далеко ли до земли? Вот-вот подступит паника, но тут появляется свет где-то вдалеке.
Людвиг устремляется к нему, и он все увеличивается. Чем ближе, тем яснее видно пламя. Юноша начинает торможение и приземляется на небольшой пятачок, который освещает костер. У костра сидит странный мужчина. Он одет в легкие ткани, на голове причудливый головной убор. Угольно-черная борода и смуглая кожа наталкивают на мысли о южанах.
Глаза привыкают ко тьме, и становятся видны еще несколько таких же мужчин, стоящих поодаль. У всех в руках изогнутые клинки, один с луком, направленным в сторону Людвига.
Глаза еще сильнее привыкают, и во тьме становятся видны шатры, удивительные горбатые животные и еще несколько лучников.
– Иль туман, аш эгбе?
До юноши доносится незнакомая речь, и в голове всплывает памятный жест, обозначающий чистоту намерений.
– Я вас не понимаю, – произносит Людвиг на гвинейском и показывает открытые ладони мужчине у костра.
– Ты жить страна лесов и рек? – сильно коверкая слова, произносит мужчина, не поднимая взгляда на юношу. В ответ кивок. – Ты пришел сюда убить?
– Нет, я заблудился.
– Мой брат слышать как койот. Он не слышал твой шаг, – мужчина берет небольшую чашечку, стоявшую прямо перед ним на песке, и отпивает из нее черный напиток.
– Я не шел. Я прилетел, по небу... – Людвиг указывает пальцем вверх.
Странный бородатый мужчина отрывает взгляд от костра и внимательно осматривает нежданного гостя.
– Ты ходить, как сокол в небе?
– Нет, быстрее. Гораздо быстрее, -Людвиг начинает снимать теплую одежду.
– Ты можешь лететь? Тогда мы тебе верить.
– Утром, я улечу обратно утром, – Людвиг пытается показать жестами. – Темно, ничего не видно. Очень трудно летать. Страшно врезаться или разбиться.
Мужчина понимающе кивает и с улыбкой произносит:
– Утром ты пойдешь по небу как сокол. Если ты обман – мы тебя убить, – после этого мужчина что-то говорит остальным на незнакомом языке. Спустя минуту к нему подходит женщина, замотанная в ткань так, что видно только кисти и глаза. Она показывает, чтобы тот сел у костра, сует в руки юноше такую же маленькую чашку и наливает в нее черный напиток. Мужчины вокруг убирают мечи и луки. Все скрываются в шатрах, а собеседник у костра продолжает говорить, коверкая слова.
– Зачем тебе такой теплый одежда? Днем солнце печет, тебе холодно?
– Когда взлетаешь высоко – очень холодно.
– Высоко – как сокол?
– Гораздо выше. Выше облаков.
Слова юноши заставили задуматься бородатого мужчину. Он погладил бороду и спросил:
– Куда ты шел?
Людвиг отхлебнул черного горького напитка и тоже уставился в пламя костра. После нескольких секунд молчания ответ все же последовал:
– Я не знаю.
– Если бедуин не знает, куда идет – он убегает. Отчего ты бежишь? Ты плохо сделал закон?
– Нет.
– Закон нарушил тебя?
Вопрос заставил задуматься Людвига.
– Я не совсем понимаю… – хмурясь, произнес Людвиг, но не успел закончить, как его перебил мужчина.
– Ты не хотеть то, что положено по закону или правилам твоей семьи?
Людвиг впервые услышал такую трактовку, и хмыкнул.
– Можно и так сказать, – кивает в ответ Людвиг.
Мужчина снова гладит бороду и задумчиво спрашивает:
– Сколько живет твой род?
– Около тысячи лет, может, чуть больше, – жмет плечами юноша.
– Правила и законы живут столько же, сколько и сам род. Так? – кивок юноши. – Тогда почему ты думать, что ты иметь право не подчиняться правилам? Ты жить всего 100 лет, если хорошо. Почему ты думать, что правила плохи?
– Мой отец хотел, чтобы я стал магом погоды и управлял землями рода. А я хотел… – Людвиг вздохнул и на выдохе выпалил. – Мести! Я очень хотел смерти тех, кто убил моих... друзей. Я хотел стать боевым магом.
– Каждый бедуин должен уметь делать войну, каждый мужчина должен уметь делать еду, кормить своих детей и жен, и каждый мужчина должен уметь делать дом, где жить семья и дети. Ты – мужчина! – указал пальцем на Людвига. – Ты умеешь делать войну?