Наоборотный мир
Шрифт:
Густа оглохла и ослепла на добрых полминуты: шум, хохот и гам конторы Дорожной Службы Междумирья обрушился на нее со всех сторон. Одноэтажным коттедж был только со стороны, изнутри же вниз и вверх убегали лестницы и переходы. Круглый мраморный холл, в котором оказались Густа и Нилай, постоянно пересекали сотрудники и визитеры. Увидев одного из них, девочка покрепче вцепилась в руку друга – мимо важно проплыла, пружинисто переступая на плавниках, огромная щука в цилиндре и пенсне. Следом пропрыгала целая стайка крохотных одноногих мальчишек.
– Чем могу вам помочь? –
Густа изо всех сил старалась не смотреть на торчащий из-под строгой офисной юбки вместо ног мощный рыбий хвост.
– Я – Нилай из транспортного отдела. Мне нужна Карла.
Ресепшенистка с трудом скрыла любопытство и приветливо улыбнулась молодому человеку. Густа фыркнула.
– Карла моя старая подруга, – шепнул Нилай, наклонившись к Густе, когда они шли по длинному, на глазах изворачивающемуся коридору.
Девочка вертела головой, но ладонь Нилая крепко увлекала ее вперед.
– Привет, Карла!
– Ой, – совсем не вежливо раскрыла рот Густа, когда они вошли в один из кабинетов.
Нилай забыл предупредить ее, что Карла это гигантская жаба в блузке с рюшами и с густо напомаженными губами. Продолжая с бешеной скоростью набирать текст на печатной машинке – шуркх-шуркх-шуркх – Карла рассмеялась грудным, приятным смехом.
– Новенькая?
– Подруга. Нам нужен ключ. Дело важное.
Пока Нилай и Карла шептались в уголке, Густа с интересом рассматривала пристанище телефонистки Дорожной Службы Междумирья. На стене висела карта мира в форме луковицы, на узком подоконнике покачивал листьями чахлый цветок. Рядом с печатной машинкой тускло блестел крупный латунный телефонный аппарат.
– Подними, послушай, милочка, – дружески бросила жаба.
Густа подняла тяжелую трубку и приложила к уху. Мгновенно комната распахнулась вширь, вверх и вниз. На девочку дохнуло космической пустотой и она спешно бухнула трубку на место. Нилай и Карла рассмеялись. Густа дерзко показала им язык.
Предложенный спустя четверть часа телефонисткой чай был такой крепкий, что у Густы вязало во рту от одного его вида. Она вежливо макала в него ложечку и слушала болтовню старых друзей.
– Ну вот она мне и рассказывает про бывшего, говорит, его жена такая жаба! – хохотала Карла.
– А она знает, что ты, того, тоже? – давился от смеха Нилай.
– Она думает, что я из Сиетла! Нам приходится работать с местными службами тоже, – последнее Карла объяснила девочке, потом резко изменилась в лице и басом гаркнула, – а ну, стоять!
Густа выпрямилась как по струночке, но оказалось, обращались не к ней. Мимо нее на цыпочках, рассыпая корешками землю, крался давешний цветок.
– Говорили мне, не заводи бегунию, сбежит, – вздохнула Карла, – но жалко было малыша, его у мусорных баков оставили в Чикташе.
Водрузив растение на место, Карла вытряхнула грунт из перепонок и приняла серьезный вид.
– Ключи у меня. Ну как, у меня. Коробки тут стоят. Все равно ключ сам решает, явиться просящему или нет. Кто их магию разберет, если она древнее
Нилай кивнул, а Густа решила спросить об этом позже. В углу кабинета притаилась незаметная дверь, за которой тянулись стеллажи с папками, рулонами и свертками. Пыльная серая коробочка выпала в руки Густы с одной из полок. Дрожащими пальцами девочка приоткрыла крышку. На бархатной подложке лежал ярко-оранжевый каменный ключ. Он будто полыхал изнутри огнем. Густа осторожно погладила ручку, от чего ключ неожиданно взорвался громким стрекотом. Девочка быстро спрятала его в карман к Луше.
Карла выпучила и без того огромные глаза.
– Дверь близко, ключ ее чувствует. Торопитесь. Удачи тебе, милая! – Карла погладила Густу по спине и скрылась в кабинете.
– Сюда, – сказал Нилай и шагнул в темный угол за полками.
Выйдя за крохотную дверку, Густа и Нилай оказались в незнакомом лесу. Контора со всеми ее шумами как растворилась воздухе. Стояла ночь, но несмотря на это темноты не было. Густа вспомнила, как читала в школьной библиотеке о белых ночах.
Ключ стрекотал и вибрировал то громче, то тише, пока друзья меняли направление движения. Кеды девочки вымокли, рюкзак тяжелел с каждой минутой. Только Густа хотела сказать, что больше не может, как Нилай застыл.
На небольшой поляне в воздухе висела резная деревянная дверь. Края ее чуть вихрились, расплываясь, а в замочную скважину пробивался луч солнца. Не отводя от нее взгляда, Нилай сел по-турецки прямо в траву
– Успели, – выдохнул он и вся усталость Густы растворилась в мятной прохладе теплой северной ночи.
Полчаса спустя, Густа все так же нервно озиралась в ожидании инайи. Нилай же безмятежно улыбался, глядя на дверь. Странный синий отблеск на его лице заставил ее обернуться. По воздуху к ним плыло большое голубовато-белое пятно, лучи света от него плясали на дрожащих листьях деревьев и траве.
Густа потом часто думала, что никогда в жизни еще так не боялась. Страх скрутил правую лопатку, вонзился штырем и пополз к горлу. Сердце стучало где-то у ключиц.
В облаке света угадывался женский силуэт, вокруг которого мельтешили белые тени. Скоро они заполнили поляну и Густа поняла, что это кошки. Белоснежные кошки с умными, почти человеческими взглядами. Они смотрели в упор и без пауз, на одной ноте мурлыкали, от чего даже воздух вокруг них вибрировал.
Инстинктивно Густа отошла за левое плечо вскочившего на ноги Нилая. Ведунья не удивилась встрече и остановилась прямо напротив юноши. Свет вокруг Магруй угас, а ноги ее опустились в траву. Мурашки пробрали тело Густы, да так и застыли, не давая ни вдохнуть, ни двинуться. Когда глаза инайи, один голубой, другой зеленый, остановились на девочке, та шумно втянула воздух. Белые волосы ведуньи мягко плыли вокруг ее лица как под водой.