Напалм
Шрифт:
— Уже за полночь. Не время для овсянки, — наблюдала я за его татуированными руками.
— Овсянку ты ешь охотнее всего. Так что в полночь для тебя будет овсянка, — ответил Жора тихо, не обернувшись.
Чуть подавшись вперед, уловила тонкий запах дыма, исходящий от него, и мысленно дала себе по лбу. Он ведь приглашал меня сегодня с ним на шашлыки к друзьям, а я совсем забыла.
— Как прошёл твой день? — спросила я через несколько минут, будто пытаясь извиниться за свою невнимательность к нему.
— Сносно, — повел
— Ты лучше меня, наверное, знаешь, — уткнулась я в кружку остывшего чая, а через несколько минут передо мной на столе появилась тарелка овсяной каши на молоке и ложка.
— Ешь, — сказал Жора коротко и сел рядом со мной, как грозный надзиратель или нянечка, скрестив руки на груди.
Глядя на кашу, осознала, что приготовил мне ее мужчина, который, по сути, ничем мне и никогда обязан не был, но сделал для меня за эти две недели столько, сколько за всю жизнь мне не давали, ни бывший муж, ни подруги, ни мать, ни я сама.
В сладкую кашу упали соленые слёзы.
— Варь? — спросил Жора обеспокоено и замер, когда я, ничего не сказав, уткнулась в его плечо и разрыдалась как маленькая ручная истеричка.
Плакала я не от боли, разочарования или горя. Слёзы рвались наружу от чувства опустошения. Приятного, чтоб его, опустошения. Впервые за очень много лет я вспомнила, что я хрупкая женщина, которая может себе позволить такую, как оказалось, роскошь, как слёзы.
Жора мягко обхватил меня руками и утянул к себе на колени, позволив рыдать в изгиб его шеи.
— Хочешь, я тебе пару кексиков испеку? — произнес он с улыбкой в голосе.
— Я бы не отказалась от пары сексиков, если честно. Но у меня месячные начались. На нервной почве, наверное, — хохотнула я невесело, утирая слёзы тыльными сторонами ладоней.
— Раз ты сегодня такая впечатлительная, то кое-что придется отложить на завтра, — загадочно произнес Жора и, заправив мои волосы за уши, тихо добавил. — Тебе нужно поспать. И мне тоже не мешало бы. Устал.
— Сначала ты расскажешь мне про «кое-что». Ни я, ни ты не уснем, пока ты не договоришь про кое-что.
— Да тут говорить, собственно, не так уж и много, — сказал Жора и потянулся в карман своих джинсов, из которого достал связку ключей. — Вот.
— От чего они?
— Не узнаешь ключи от своей квартиры? — спросил он.
— От своей? От какой своей? Сергей её продал ведь.
— Ну, — кивнул Жора, мол, соображай давай, женщина.
— Ты купил её? — округлились мои глаза.
— Через знакомого, — ответил Жора несколько расплывчато. — Так что можешь вселяться. Или продать ее снова и купить другую. В общем, она твоя, — вложил он ключи в мою ладонь.
— Жора! — выдохнула я, не веря тому, что вижу и только что услышала. — Скажи честно, у тебя борода для того, чтобы ты трахтибидохал всякие чудеса?
— У меня борода,
— Я постелю тебе в маминой комнате, — высвободилась я из его объятий и двинулась к выходу из кухни.
— Я, конечно, с недавних пор полюбил стерв, но спать в одной комнате с твоей матерью — даже для меня перебор.
— Она уехала сегодня домой.
— Я знаю, — улыбнулся Жора уголками губ. — Просто пытался пошутить. Когда еще удастся?...
Эпилог
Месяц спустя…
— Мама, просыпайся! Мама, скорее! — кричал мой сын, прыгая на мне как на батуте.
— Что такое? Что? — резко села я и обняла его, машинально прикрывая своим телом от опасности, которой, оказалось, и не было.
— Мы в садик опоздаем, мама! — возмущался Денис. Выпутался из моих объятий, встал рядом с кроватью и, глядя на меня, стал требовательно ждать, когда мой мозг включиться и сообразит, что от меня хотят.
— Пять утра, Денис, — проморгалась я усиленно и включила круглый светильник на тумбочке. — Ещё целых два часа можно спать.
— А садик? Ты же говорила, что сегодня я точно пойду.
— Конечно пойдешь, сыночек. Только еще очень рано — садик закрыт. Даже твои друзья еще не проснулись.
— И Егор? И Данил? И Соня?... — по мере перечисления имен глаза моего сына становились все шире и шире.
— Все-все, Денис. Все еще спят. И ты поспи еще немного. Я обязательно тебя разбужу, когда придет время. Иди ко мне, — откинув одеяло, я слегка сдвинулась назад, освобождая место сыну.
Немного посомневавшись, он запрыгнул на кровать, прижался ко мне спиной и терпеливо дождался, когда я его укрою одеялом и обниму.
— Только разбуди меня обязательно, — почти даже угрожающе произнес Денис.
— Конечно, — улыбнувшись поцеловала его в макушку и прикрыла глаза. — Будильник не даст нам проспать.
Сын довольно быстро уснул, хоть и казалось, что больше спать не захочет.
Очередная новая жизнь в новой квартире далась нам сложно. Главным образом потому, что мы остались без Жоры.
Месяц назад, когда из страны уехал мой бывший вместе со своими родителями и бизнесом, Жора тоже исчез. Я пыталась его найти, дозвониться до него, достучаться, несколько раз приходила к его квартире и ждала, но он так и не появился.
С одной стороны, я понимала, что это хороший знак — Жора обещал исчезнуть, как только мне и моему сыну перестанет грозит какая-либо опасность. И, отчего-то, я понимала, что могу ему верить.
Но с другой стороны, что за фокусы, Георгий? Нельзя было как нормальному человеку сказать, что так, мол, и так, Варвара, помог, чем мог, дальше сама, а не исчезать в прямом смысле этого слова?