Напарник чародея
Шрифт:
— Главным образом благодаря своему выдающемуся уму, Магнус, хотя сам он не согласился бы с таким утверждением. И воздействие его идей на меня оказалось особенно сильным, потому что он первым из моих хозяев был по-настоящему хорошим человеком.
— Судя по тому, что ты нам рассказал, я могу в это поверить, — Магнус задумался. — Но кто он был, этот образец совершенства, этот предводитель беглецов?
— Его называли Тодом Тамбурином, и он вряд ли мог претендовать на почетное звание образца совершенства, хотя в глубине души мой хозяин, несомненно, был хорошим человеком.
— Тод Тамбурин... — Корнелия ошеломленно
— Тот самый, — согласился Фесс. Грегори нахмурился.
— Но как получилось, что он оказался тезкой другого «Тода Тамбурина», о котором ты нам рассказывал на уроках?
— Очень просто. Он не тезка, а все тот же человек.
У Джефри от изумления отвисла челюсть.
— Тот самый Тод Тамбурин? Слабак с пером и чернилами? Тот, которого ты назвал величайшим земным поэтом?
— Это не только мое мнение, дети, но общее мнение земных критиков. И вряд ли его можно назвать слабаком.
— Тот самый, стихи которого ты заставлял нас заучивать наизусть, хотим мы того или нет? — продолжал Джефри.
— Неужели тебе они так не нравились? — поддел его Магнус.
Джефри поморщился.
— Нет, конечно. Его «Мятежники и адмирал» просто класс, да и баллады очень хороши. Но в «Упадке и падении свободы» я, например, не вижу проку.
— Я тоже, — согласилась Корделия, — но мне очень нравятся его «Радость молодой жены» и «Ухаживания Денди».
— Еще бы, — усмехнулся Джефри.
— Дети, у каждого, кто читал его стихи, есть свои любимые, — быстро сказал Фесс, предупреждая стычку, — хотя мало кто знает автора. Да, моим третьим владельцем был Тод Тамбурин. Он подарил меня своей внучке Лоне. Это был свадебный подарок, и с тех пор я служу этой семье.
Магнус уставился на Фесса.
— Ты хочешь сказать, что мы все потомки Тода Тамбурина?
— Не нужно этому удивляться, — посмеивался Фесс. — Разве вы еще не поняли, что когда вам весело, вы не можете не петь?
Дети удивленно переглядывались.
— Но довольно, вас зовут родители.
— Еще, пожалуйста, Фесс. Расскажи нам что-нибудь о Тоде Тамбурине! — попросила Корделия. Но большая черная лошадь покачала головой и повела детей к Роду и Гвен, которые ждали в тени дерева.
Глава четвертая
Они выехали на извилистую дорогу, ведущую к замку, в тот момент, когда солнце уходило за горизонт, и хотя путники направлялись на восток от своего дома, дорога много раз поворачивала вокруг горы, так что на этот раз солнце оказалось за замком. Кроваво-красный закат придал черному грозно нависающему над ними величественному строению какой-то зловещий вид.
Корделия вздрогнула.
— Как будто он следит за нами, папа.
— Это всего лишь иллюзия, моя дорогая, — Род прижал дочь к себе, чтобы скрыть собственную дрожь. — Просто такой угол зрения. Каменная кладка не может смотреть, у нее для этого нет глаз.
— Но он смотрит, папа, — голос Магнуса дрогнул, тем самым смазав впечатление от тона, но мальчик не обратил на это внимание. Он встревоженно смотрел на замок. — Что-то скрывается за этими камнями, и оно заметило наше появление.
На этот раз, чтобы скрыть дрожь, Род выпустил Корделию из объятий. Что-то действительно может прятаться в замке — на планете, где буквально каждый житель является потенциальным эспером, можно ожидать всего. Он взглянул на Джефри: даже ребенок-воин мрачно хмурился, глядя на замок как на еще не нападающего, но готового в любой момент к атаке врага. А Грегори побледнел, глаза его широко распахнулись. Род повернулся к Гвен.
— Ты тоже это чувствуешь?
Гвен кивнула, не отрывая взгляда от замка.
— Знаешь, милорд, в нем ощущается какая-то древняя беда, старинное проклятие, которое должно быть снято.
— Ну что ж, такой семье, как наша, это вполне под силу! — Род расправил плечи и двинулся к замку. — Вперед, армия. Когда это хоть самый страшный злодей мог нас остановить?
Ему хотелось бы услышать за спиной одобрительные возгласы, но таковых не последовало. Род рискнул оглянуться и увидел, что домочадцы следуют за ним с решительным видом. Хотя чародей предпочел бы на их лицах выражение разумной осторожности.
«Ты уверен, что это самое правильное, Род?» — послышался у него в ухе голос Фесса.
Род заметил, что робот не воспользовался частотой человеческой мысли. Следовательно, остальная часть семьи его не слышит. И ответил:
«Конечно, нет, Старая Железяка. Но разве это когда-нибудь меня останавливало?»
К тому времени, как они добрались до рва и увидели, до какой степени разрушен замок, небо потемнело. Крыша замка обвалилась, в башнях не хватало бойниц. Мороз и вода вырвали из северной стены несколько каменных блоков, оставив зияющую пробоину размером в четыре квадратных фута. На их глазах из северной башни вылетела стая летучих мышей и устремилась в ночное небо. Род подумал, что при дневном свете замок вообще показался бы грудой развалин. Он медленно произнес:
— Не думаю, чтобы мне хотелось провести в нем ночь.
Но Гвен ответила:
— Нет, мы должны.
Род повернулся и посмотрел на жену:
— Провести здесь ночь? Когда самое время ожить духам? Тем более, что мы все ощутили здесь какую-то угрозу?
— Да, и потому должны выступить против нее, — решительно заявила Гвен. — Иначе зло, таящееся в этой угрозе, уцелеет и будет продолжать осквернять владение, которое отдано нам и о котором мы должны заботиться.
Роду пришлось признать, что этого не обойти: они приняли этот надел, отделенный от земель Медичи, и, следовательно, приняли на себя ответственность за благополучие местных жителей. Конечно, они этого не хотели и не просили, но и не отказывались. Если Туану и Катарине понадобилось, чтобы Гэллоутласы позаботились об этой земле и ее обитателях, то их долг исполнить это пожелание. Для отказа должна существовать очень веская причина.
Такой причины у них не нашлось.
— Я вижу, Медичи не позаботились очистить это место от призраков, хотя владели им достаточно долго...
— Ты сам сказал — призраки, — глаза Грегори стали огромными, как у филина.
Джефри презрительно взглянул на брата.
— Какая новость, особенно после того, что мы сами здесь ощутили.
— Конечно, — согласился младший из Гэллоугласов, — но слово не воробей, вылетит — не поймаешь.
Джефри раздраженно поморщился и собирался что-то сказать, но Род остановил среднего, положив руку ему на плечо.