Напарник чародея
Шрифт:
— Дело в статусе, — осклабился Вайсер.
— И в связи вина с бывшей родиной, — Донаф поднял сосуд, глядя в пространство. — Я, помнится, как-то раз во время пробного полета на Марс, когда был еще безусым юнгой...
Уэлк вежливо кашлянул в кулак и вставил:
— Распорядок, сэр.
Донаф удивленно посмотрел на него и тут же смущенно улыбнулся:
— Да, кажется, я это уже рассказывал несколько раз. Благодарю вас, мистер Уэлк.
Малдун сердито посмотрела на Уэлка, но тот старательно избегал ее взгляда.
Капитан отставил
Донаф размазал томат под липкой пленкой, поднял пленку, используя поверхностное натяжение, и продолжил:
— На Церере тоже должно получиться хорошо. Конечно, не с теми товарами, что мы вывезли с Максимы.
— Конечно, сэр, — согласился Уэлк. — Вряд ли стоит ввозить в Монте-Карло карточные колоды и все такое прочее.
— Вот именно. Товары с одного из астероидов явно не будут пользоваться спросом на других астероидах. Но зато жители Ганимеда за них заплатят хорошо, а Церера останется превосходным рынком сбыта для второсортных тканей, — он поднял голову. — У нас совсем не осталось мехов?
— Боюсь, сэр, что два отреза остались, — ответил Уэлк. — Спрос жительниц Максимы оказался меньше обычного.
— Гм, — Донаф взял еще один кусочек дивно пахнущего сыра. — Ну, мы, конечно, не сумеем продать их на Церере за ту цену, которую назначили.
Род не верил своим ушам. Всю жизнь Церера служила для него символом роскоши и декаданса, а эти люди утверждают, что никто на этом большом булыжнике не может позволить себе того же, что покупают жители какой-то песчинки, называемой Максимой!
И они не могут ошибаться. В торговле вся их жизнь, а они до сих пор не только живы, но и прекрасно себя чувствуют.
Когда тарелки из-под салата были убраны, Донаф предложил:
— Я думаю, сегодня подойдет рагу — это J-Q. А с ним я предпочитаю бургундское — А-А.
Род нажал клавиши, обозначенные этими буквами и чуть-чуть подождал. Потом выслушал заказы остальных, уже уверенно набрал и их комбинации и почти сразу начал доставать и расставлять блюда. На мгновение он испытал искушение напомнить окружающим, что у него имеется робот, который великолепно справится с подобной работой, но вновь встретил ненавидящий взгляд Вайсера и передумал.
Наконец он обслужил всех, принял собственный заказ, получил его и сел на место. Все занялись едой, а Род обнаружил, что первые два блюда сделали свое дело: он перестал чувствовать голод.
— Знаете, дамы и господа, признаюсь, меня немного волнует политическая ситуация на Ганимеде, — заметил Уэлк.
Донаф улыбнулся.
— Давно известно, что там никакой демократии на самом деле нет, первый помощник.
— Да, но этот новый президент
Вайсер пожал плечами.
— Диктатор есть диктатор. Интересно, как это отразится на торговле?
— Никак, — уверенно заявил толстяк Маккракен. — Я помню, мы как-то останавливались на Тритоне. Я тогда был совсем молодым и худым — тянул всего на каких-то двести фунтов...
Остальные переглянулись с тоской, но Донаф продолжал вежливо слушать.
— Там как раз избрали нового верховного дожа, и он произносил громкие речи о «земной угрозе» и славной родной культуре. Но мы привезли большой груз настоящего шампанского, белужьей икры и кливлендских чизбургеров, и торговый агент дожа скупил две трети груза. А все остальные сражались на аукционе за остальную часть. И все это время дож продолжал разглагольствовать о том, что никто не может сделать что-нибудь лучше, чем делают аналогичное на Тритоне, — он оглянулся и перестал улыбаться, заметив, что все остальные заняты исключительно тщательным пережевыванием пищи. — Неужели я уже рассказывал об этом как-то?
— Все равно было очень интересно, — быстро сказал Донаф. — И при этом соответствует нашей ситуации. А теперь, мистер д'Арманд, не пора ли подавать десерт?
Род принялся убирать со стола использованные приборы и при этом взглянул на второго помощника. И удивился.
Вайсер по-прежнему выглядел голодным. Как можно столько в себя впихнуть и все еще не наесться, подумал Род.
И тут он увидел, что Вайсер смотрит на Грейси Малдун.
Тревога и гнев охватили Рода: как смеет эта свинья пожирать глазами такую хрупкую женщину. Но одновременно он испытал и сочувствие — Род понимал, что должен испытывать этот парень, видя, с каким боготворящим выражением на лице женщина-инженер смотрит на капитана.
Все это в совокупности страшно смутило Рода. Он побросал посуду в рециклер и начал набирать шифры десерта. Обслуживай офицеров, уборщик, и не позволяй себе ничего лишнего.
— Нажимаю на нижний край, верно?
— Если верхний край снаружи и если устроено, как багажный ящик, то именно так.
— Ну, давай проверим, — Род нажал на нижнюю кромку прямоугольника в стене, и из нее выскользнула койка и прочно встала четырьмя ножками на пол. На ней лежали свежие простыни и одеяла. Один конец матраца, потолще, служил подушкой. — Хм, вот что значит уверенность.
Род взял простыню за два угла.
— Прошу прощения, — сказал Фесс, отобрал у него простыню и принялся ее встряхивать.
— Фесс, не надо. Если увидят, что ты делаешь, мне никогда не простят!
Фесс остановился, держа в руках простыню.
— Учитывая отношение мистера Вайсера...
— Вот именно, — Род отобрал у Фесса простыню, передал ему остальную постель и принялся расстилать. — Не могу понять поведения Грейси Малдун. Она настоящая красавица, но как будто не подозревает об этом!