Наперегонки со Смертью
Шрифт:
Я согласно кивнул и тут же почувствовал, как на меня навалилась страшная усталость. Глаза слипались, все тело отяжелело, я ничего не мог поделать с собой.
– Дуг, – пробормотал я, – принеси мне чашечку кофе.
Феррари скрылся на кухне.
– Полковник, мы отправляемся сейчас же, – сказал я. – Вы будете ждать нас в машине, а мы с Гирландом постараемся побыстрее проделать эту работу. Единственное, о чем я сейчас жалею, что нет с нами Карла.
– Ничего,
Мы с Гирландом поднялись по широким каменным ступеням. Это было здание, где размещалось управление безопасности. Предъявив парням в штатском пропуска, где было указано «четвертый этаж», мы прошли к лифту. В кабине находились двое, тоже в штатском. Они незамедлительно отвезли нас на четвертый этаж. Там мы вышли из лифта.
– Когда французское правительство узнает, что кто-то так легко проник в управление безопасности, оно лопнет от злости, – сказал Гирланд.
– Ты бы лучше поблагодарил специалистов, которые приготовили тебе такие документы, – отозвался я.
– Я всегда отдаю им должное, – наклонив голову, церемонно ответил Гирланд.
Мы подошли к двери, на которой была прикреплена табличка, извещавшая, что это кабинет майора Сигнянца. Гирланд осмотрелся и достал из кармана универсальную отмычку. Он сунул ее в замочную скважину. В отмычке что-то тихонько зажужжало, затем на ее конце вспыхнула красная лампочка. Гирланд повернул отмычку, и дверь мягко открылась.
Мы вошли. Кабинет был просторный, и почти половину его занимал большой стол. Я обошел комнату и нашел то, что нам нужно. Это был туалет.
– Его кабинет точно под нами? – спросил Гирланд. – Мы рискуем свалиться ему прямо на голову.
Я промолчал.
Гирланд достал из кармана инструменты. Мы приступили к работе. Сняв осторожно кафель, мы добрались до поперечных балок. Между ними было пространство, через которое мог свободно пролезть человек. Ниже потолок был залит бетоном. Мы сняли верхний слой бетона, потом просверлили отверстие и опустили в него нечто, напоминающее зонтик. Когда снизу это приспособление раскрылось, мы проломили оставшуюся тонкую перегородку, отделявшую нас от цели. Куски бетона с мягким шорохом упали на раскрытые лопасти «зонтика». Мы пролезли в образовавшееся отверстие и опустили емкость с бетоном на пол.
Вся эта работа заняла у нас два часа. Час еще оставался в запасе. Я приоткрыл дверь туалета.
Лесаж сидел за столом и что-то писал. На лысом черепе блестели капельки пота. В двери торчал ключ.
Я достал пистолет и надел на него глушитель. Затем распахнул дверь,
Лесаж даже сразу не сообразил, что к чему. Он сидел и смотрел на меня.
Когда из туалета появился Гирланд, я сказал:
– Я пришел рассчитаться, Лесаж!
Лесаж молчал.
Гирланд тем временем подошел к бару, раскрыл его и нащупал дверцу сейфа. Пока он подбирал на универсальной отмычке нужную комбинацию, я говорил Лесажу:
– Ты лихо замаскировался, Лесаж! Я бы ни за что не подумал на тебя. Тебя выдал Брюн. Я понимаю, что ты хотел мне добра и только потому приказал Брюну не убивать меня, а попытаться привлечь на свою сторону. Но ты не знал одного: я сотрудник американской разведки, посланный сюда для того, чтобы взорвать твою организацию.
Гирланд к этому времени кончил потрошить сейф и тоже подошел к Лесажу. Он потрогал его руку и расхохотался. Я изумленно уставился на него.
– Он же умер, – проговорил Гирланд сквозь смех. – Он просто умер от страха, когда увидел тебя!
Гирланд оказался прав. Анри Лесаж, начальник управления французской безопасности, он же руководитель фашистской организации, которая оставалась еще со времен бошей, умер от страха…
Мы выбрались тем же путем, что и вошли. Полковник ждал нас в машине.
– Ну что? – с трудом скрывая нетерпение, спросил он.
– Все о'кей, полковник!
– Ты хотел сказать – генерал?
– Что?
– Да-да, майор… Генерал.
Я стоял в отделе проверки паспортов французского аэропорта. Очередь двигалась медленно, и я начал беспокоиться. Наконец, дело дошло и до меня.
– Марио Пьянетти… – пробурчал таможенник.
– Это я, – ответил я, стараясь выглядеть спокойно.
Я взял свой паспорт из рук чиновника и пошел к самолету, вылетавшему через десять минут в Швейцарию. Гирланд оставался во Франции под началом генерала Дугласа, которого назначили начальником французского отделения ЦРУ. Я же отказался от работы во Франции. Слишком много воспоминаний связано у меня с этой страной. Слишком много моих товарищей вошло здесь со мной в лабиринт смерти и слишком мало вышло из него…
Мне был предоставлен год отпуска. У меня еще будет время подумать, оставаться ли мне вообще в разведке, даже со званием майора…
Вероятно, прав был тот парень во «Фламинго», который говорил, что в определенный момент наступает отвращение к убийству.
Что ж, у меня будет год, чтобы подумать. Подумать и решить…