Наперегонки со смертью
Шрифт:
Двое других парней, удивительно похожих друг на друга в своих адидасовских костюмах и кроссовках, с короткими ежиками волос, пока себя не проявили никак, но, судя по неуверенности и какой-то нервозности, которая была заметна в их взглядах, Банда сразу решил, что это – не противники.
– Эй, ты чего, не понял? – крикнул малиновый, заметив Сашку – Тебе что, особое приглашение надо иди что? Быстро шуруй отсюда, козел вонючий!
Банда молча отставил бокал с недопитым вином, вытащил из, кармана пачку "L&M и не спеша закурил.
Его спокойствие взбесило
Забыв на время и про цель своего визита, и про хозяина кафе, они все дружно повернулись теперь к Банде с удивлением разглядывая его, этакого смельчака, готового, в одиночку сражаться сразу против четверых.
Малиновый сделал знак, и послушные ему ребятишки в "адидасе" бросились на Банду. Они вяло и непрофессионально пытались махать ногами и рухнул на пол, судорожно дернув руками, попытался схватиться за голову и тут же отрубился.
Счастьем для него стало то, что бутылка оказалась из-под итальянского шампанского – более легкая, чем отечественная...
Ночью, уже выбросив из кафе незадачливую четверку налетчиков и приведя в чувство Жору с Димой, которые навели затем в заведении порядок, они отправились с хозяином кафе в казино, "скромным" владельцем которого оказался... этот же самый хозяин.
Да, у Виктора Алексеевича, так звали хозяина, бизнес, как стало известно в эту поворотную для Бондаровича ночь, далеко не заканчивался кафешкой, которая служила скорее для отвода глаз конкурентов и для утаивания доходов от всевидящего ока государства. В Москве он владел чуть ли не целой "империей", в которую входили десяток киосков, несколько магазинов, три кафешки и шикарный ночной ресторан с казино. Был и еще кое-какой бизнес, но о нем Сашка узнал много позже, когда стал своим в доску.
А тогда они дружно пили отличный французский коньяк "Мартель", выставленный Виктором Алексеевичем в знак благодарности Сашке, и не спеша говорили о том о сем. По правде, говорил в основном немного захмелевший Сашка, которого Виктор Алексеевич очень осторожно вынуждал рассказывать о себе, хитрыми вопросами вызывая парня на откровенность.
– Где ты так сражаться-то научился, Александр? Мои орлы, – он пренебрежительно махнул рукой в сторону приунывших Жоры и Димы, – на первых же секундах сдохли. Охраннички!..
– Я в спецназе служил, Виктор Алексеевич. Рязановку закончил в свое время.
– Что это значит – "в свое время"? Тебе сколько лет-то, Сашенька?
– Двадцать шесть, а что?
– Рязановку, говоришь... – ловко увернулся Виктор Алексеевич от вопроса, возвращая Сашку к теме разговора. – Подожди, так ты – офицер-десантник получается?
– Бывший. Старший лейтенант, который уволился из Вооруженных Сил.
– А почему?
– Надоело.
– Может, в Афгане был?
– Был.
– И после него ушел?
– После него, проклятого... Надоело, Виктор Алексеевич, собакой неприкаянной по земле скитаться. Там, на юге, – Банда неопределенно махнул рукой куда-то в сторону, – все еще хоть понятно было – есть приказ, есть свои, есть противник, "духи". А здесь – ну ни черта не понимаю. Ни как вывели нас оттуда, ни сейчас... Вот скажите, вы кто?
– Саша, ну ты же видишь!
– Вижу... А я кто?
– А ты хороший, сильный, смелый мужик, который мне сегодня здорово помог.
– Нет, это ясно. А вообще?
– Хе-хе, – засмеялся бизнесмен, хитро прищурившись, – это уж тебе самому, хе-хе, лучше знать, кто ты.
– А я вот не знаю!
– Ну как же... Работаешь где-нибудь?
– Нет.
– Семья есть?
– Нет.
– Квартира в Москве?
– Нет.
– А где же ты живешь-то?
– У бабки в Чертаново. Комнатку снимаю.
– А деньги?
– Ну то, что после службы осталось... Да я скоро найду себе дело. Просто освоиться на гражданке получше хотелось бы. Я же, знаете, Виктор Алексеевич, – Сашка понизил голос, доверительно склонившись к собеседнику, – детдомовский. Этой жизни вообще, считайте, не знаю. Да и профессия у меня... Одно слово – людей убивать. Ничего больше и не умею. А в милицию идти работать мне что-то не хочется...
– Ну и правильно, что не хочется. Там знаешь, какие оклады? На твою комнатушку в Чертаново не хватит!.. Да, кстати, насчет того, что ты умеешь делать... Драться ты, я видел, умеешь неплохо...
– М-м-м, – неопределенно промычал Банда, видимо, соглашаясь с подобным утверждением.
– Стреляешь?
– Вот тут честно отвечу – отлично стреляю.
– Машину водишь?
– Любую. От "запорожца" до танка.
– Компьютеры, радиостанции, электроника всякая – знаешь это дело?
– В определенных, скажем так, пределах.
– И, наверное, первую медицинскую помощь при случае сумеешь оказать?
– Да уж. В полевых и боевых, что называется, условиях закрепил на практике полученные знания, – горько усмехнулся Банда – Ну и что с того, что я умею то, что Должен уметь офицер спецназа? Здесь-то с кем воевать? Вот с такими, как тот "малиновый"? Хе, четыре удара – и готов. Только на вышибалы, наверное, и сгожусь.
Виктор Алексеевич замолчал, закуривая и рассматривая Банду из-под полуприкрытых век. Сашка почувствовал взгляд, но коньяк уже успел подействовать, я парень совсем не понял значения этого взгляда.
– Зачем же так, Александр?! – негодование в голосе диктора Алексеевича, казалось, было самым искренним. – С ролью вышибал, даст Бог, и эти, – он кивнул в сторону Димы и Жоры, сидевших за соседним столиком, – как-нибудь справятся а ты же столько всего умеешь! Вот, например, должность исполнительного директора в моей "фирме" тебе бы, по-моемy, в самый раз подошла. Как считаешь?
– Директора?! – Сашка помнил в своей жизни только одного директора – детдомовского Ивана Савельевича, и с тех пор слово директор неизменно ассоциировалось у него с личностью очень важной и уважаемей. А тут директором станет он сам! Банда не зная еще в те времена, что на просторах СНГ "новые русские" научились уже придумывать для своих должностей потрясающе красивые наименования.