Наперекор судьбе
Шрифт:
– Адель, кто это был? – спросила Селия, спустившись вниз и собираясь ехать на работу.
Адель внимательно разглядывала мать. Селия была очень красива в черном длинном платье. Воротник платья украшала бриллиантовая брошь. На голове у нее была широкополая черно-белая шляпа. Так одеваться Селия начала недавно. Ее облик стал жестче и тем не менее элегантнее. Скорее всего, эту моду она позаимствовала у женщин из круга своих новых друзей. Миссис Симпсон очень любила такой стиль.
– Кто
– Так, просто спросила. Насколько понимаю, вы с мсье Либерманом идете к ней на ужин.
– Да. В Париже он был очень гостеприимен. Приглашал меня на ланч. Вот я и подумала…
– Ну и прекрасно. – В глазах Селии появилось легкое изумление. – У тебя есть право ужинать или… – Несколько секунд она выдерживала паузу. – Ходить на ланч с мсье Либерманом, если тебе этого хочется. Но… более близкие отношения с ним вряд ли лучшим образом отвечают твоим интересам. Он женат, намного старше тебя и…
– Еврей, да? – спросила Адель.
– Это вряд ли играет какую-то роль.
– Думаю, что играет. Для тебя. Мама, я все это знаю. Мне уже двадцать четыре года. Я сама великолепно могу решить, какие отношения мне нужны. И меня… В общем, меня огорчает, что его еврейское происхождение ты считаешь нежелательным.
– Адель. – Щеки Селии покрылись краской, глаза сделались пронзительными. – Ты говоришь немыслимые вещи. У нас много друзей-евреев. Сама знаешь. Розентали, Фридманы, Ротшильды.
– Да, знаю. Значит, с этим все в порядке, правда? Ты очень терпима. Но я подумала, что, когда ты вчера столь откровенно объявила его опасения чепухой, это было в лучшем случае грубо, а в худшем – оскорбительно. Я была просто ошарашена. И потом, откуда ты знаешь, чтобы говорить настолько уверенно?
– Я знаю, потому что имею доступ к достоверной информации по этому вопросу. Если помнишь, я просто выразила мысль, что его слова безответственны.
– Насколько я тебя поняла, ты не возражаешь, чтобы я поддерживала дружеские отношения с мсье Либерманом? Но я хотела бы знать, в каком смысле? Подозреваю, что тут есть свои ограничения. Или я ошибаюсь? Значит, я могла бы прийти с ним на бал Дианы Гиннес? У меня ведь до сих пор так и нет партнера.
– Очень скверная идея, – заявила Селия, и в ее голосе зазвучал металл, хорошо известный всем ее детям и определявший границы дозволенного. – Да, очень скверная. Там соберется немало тех, кто… как бы поточнее выразиться… найдет его идеи шаткими и глупыми. И ему самому там будет неуютно. Я бы не хотела, чтобы гость нашего издательства попадал в такие ситуации.
– Ты очень предусмотрительна, – сказала Адель. – В таком случае он туда не захочет пойти. И я тоже. Спасибо за разъяснение, мама. А сейчас прошу прощения. Мне пора на работу.
Стоило Адели упомянуть о своей работе, как мать настолько раздражалась, что едва владела собой. Это был маленький, но такой сладостный кусочек мести.
– Боюсь, что я на стороне Оливера, – произнес Себастьян. – Этот круг твоих новых друзей я нахожу отвратительным. Отвратительным и опасным. Селия, ты меня удивляешь. – Он вздохнул, потом довольно грустно улыбнулся ей. – Полагаю, отчасти это ревность. Мне очень не нравятся все эти разговоры вокруг тебя и Банни Ардена.
– Не смеши меня. Дурацкие слухи.
– Так ли, Селия? На самом ли деле дурацкие?
Она очень спокойно, с превосходной выдержкой, посмотрела на него:
– Да, Себастьян. Это дурацкие слухи.
– Я думаю, что все же не беспочвенные. Он очень привлекательный мужчина. А Синтия явно…
– Тупая и скучная? – спросила она и засмеялась. – Я бы так не сказала. У нее очень интересная сексуальная жизнь.
– Значит, не лошади? Только не надо подробностей.
– Лошади остаются, однако это не мешает ей увлекаться конюхами и жокеями. И в тех местах, где только возможно.
– Что, в конюшне? Как… оригинально. И кто же об этом тебе рассказал?
– Банни.
– Что ж, он, полагаю, должен знать. Мужья обычно знают.
Снова молчание.
– Себастьян, приходи к нам в субботу на обед. Пожалуйста. Барти будет, и Джей с Китом, конечно. Кстати, когда Кит приехал домой, он первым делом спросил, когда сможет с тобой увидеться.
– Вот как? Это очень… любезно с его стороны. А ММ? – помешкав, спросил он.
– Нет, она не приедет. Но она была очень расстроена после разговора с тобой. Уж не знаю, что ты…
– И я был очень расстроен, – торопливо произнес Себастьян. – Но потом я написал ей письмо с извинениями. И она, думаю, их приняла.
– Себастьян, неужели ты…
– Нет, Селия. Только еще не хватало, чтобы ты… – Он не договорил.
– Себастьян, пожалуйста, приходи в субботу. Если не ради меня, то ради Кита.
– Ради Кита, – повторил он, и на какое-то мгновение в его глазах блеснул живой огонек удивления. – Ради Кита я приду. Обещаю.
– Барти, дорогая, ты сегодня что-то совсем тихая, – сказал сидящий рядом с ней Оливер.
Он улыбнулся и взял бутылку, собираясь налить ей вина. Барти покачала головой и даже прикрыла рукой свою рюмку. Ей было плохо: физически и душевно. У нее кружилась голова. Она до сих пор не могла оправиться от шока. От любого другого приглашения она отказалась бы, сославшись на болезнь. Но Джей и Кит оба позвонили ей в ее новую уютную квартиру в большом доме неподалеку от Графтон-уэй. Оба сказали, что очень соскучились по ней и хотят ее видеть. У нее не хватило духа отказать мальчишкам. Ей тоже хотелось видеть и их, и Себастьяна. Она никак не ожидала, что в тот вечер судьба преподнесет ей откровение, что она сделает открытие, которое навсегда изменит ее жизнь, толкнув ее во тьму, где перемешались шок, нерешительность и страх.