Наперекор ветрам
Шрифт:
Блестяще решив задачу прорыва деникинско-петлюровского кольца, Якир приказал начальнику 45-й дивизии Гарькавому выдвинуться на линию Коростышев — Ивница, в Радомышле установить контакт с 44-й дивизией, 17 сентября выбить петлюровцев из Житомира. Одновременно начдиву 58-й Федько было приказано занять оборону по линии Ставище — Ходорков для отражения атак деникинцев с востока. Так было образовано своего рода каре — тридцать верст на тридцать. Причем восточному фасу каре вменялось в обязанность стоять на месте, обороняться, западному — стремительно продвигаться вперед, наступать. Это был смелый и дерзкий
Еще недавно разделенные огромным пространством в четыреста верст, 44-я и 45-я дивизии 17 сентября 1919 года сошлись в Житомире. Войска точно в намеченный срок выполнили приказ. Символичной и красочной была встреча на мосту через реку Гуйву двух боевых начдивов, двух замечательных сынов украинского народа: рыжебородого геркулеса Ивана Дубового и пышноусого коротыша Ильи Гарькавого.
Из Житомира дивизия Дубового погнала 3-й галицийский корпус генерала Микитки на юг, к Бердичеву. Дивизия Гарькавого, выполняя приказ командующего, двинулась на восток против деникинских войск — в район Ходорков — Корнин.
Петлюра с его гайдамацкими куренями и галицийскими бригадами занимал тогда всю Подолию и половину Волыни. Тем не менее значительно большую опасность для молодой Советской республики представляли деникинцы: ударная армия генерала Май-Маевского подходила уже к Орлу, угрожая главному арсеналу Красной Армии — Туле. Поэтому по плану Ленина у Воронежа усиливался 1-й конный корпус.
В. И. Ленин, трезво оценив угрозу со стороны деникинцев, еще в июне призвал все советские республики сплотить в единой Красной Армии их вооруженные силы. Это позволило создать на наиболее угрожаемом орловском направлении ударную группу войск из латышской дивизии, бригады кубанцев и украинской дивизии червонных казаков Виталия Примакова.
15. Трагедия у деревни Копылов
После выхода из окружения войска Южной группы были включены в состав 12-й армии, штаб которой находился в Новозыбкове. В оперативном же отношении 45-я и 58-я дивизии, а также многие части и отряды бывшей Южной группы продолжали оставаться в подчинении Якира. По настоятельной просьбе штаба группы Главком приказал командарму-12 силами подчиненных Якиру частей атаковать позиции деникинцев на фронте Фастов — Бородянка и этим отвлекающим ударом помочь советским войскам в районе Орла наиболее успешно осуществить контрудар по группировке генерала Май-Маевского.
Правый сектор фронта Фастов — Бородянка Якир занял 58-й дивизией Федько, левый — 45-й дивизией Гарькавого. Самый болотистый участок у Берестянки удерживал, не давая деникинцам хода на запад, Интернациональный полк Голого.
Три недели, с 20 сентября по 12 октября, отвлекая на себя значительные силы белых, опасавшихся потерять Киев, обе дивизии Якира не выходили из боя.
Теперь уже все знали, что, борясь за столицу Украины, они выручают не только Орел и Тулу, но и свою родную Таврию, Херсонщину, Бессарабию.
Офицерские полки генерала Бредова, имея в тылу Киев с его заводами и богатые хлебом губернии Украины, получая боевое снаряжение из Англии и Франции через порты Черного моря, надежно укрепились по руслам болотистых рек Здвиж, Ирпень, Унава.
Дивизии 12-й армии — 44-я и 58-я — с лесистой зоной в своем тылу, с растянутой коммуникацией через Коростень — Мозырь,
Но, как и всегда, недобрые дни чередовались с хорошими, успехи с неудачами. Особенно тяжелое испытание 45-й дивизии пришлось выдержать 27 сентября. Этот день, как и черный четверг 13 августа, командир Особого полка Филипп Анулов запомнил на всю жизнь.
Якир приказал Княгницкому с частями Гуляницкого и Анулова прикрывать левый фланг 58-й дивизии, наступавшей на Ирпень. Княгницкий двинул отряд Гуляницкого на Мотыжин, а полк Анулова — на Копылов, большое село, примыкавшее к шоссе Киев — Житомир.
На рассвете 27 сентября Анулов направил головной батальон полка из района кладбища села Колонщина атаковать войска противника, засевшие в Копылове. Закаленные в боях одесские пролетарии-коммунары беглым шагом приближались к селу. Не сомневаясь в успехе головного батальона, Анулов вдогонку ему послал своего адъютанта Настю Рубан с приказом после Копылова ударить на Мотыжин, помочь отряду Гуляницкого.
Настя, подняв коня в галоп, поскакала в головной батальон. Она уже почти догнала наступавших. Но в этот момент из балки наперерез продвигавшимся к окраине Копылова цепям выскочила с шашками наголо густая лава белогвардейцев-осетин. Неожиданный шквальный удар вражеских конников с тыла ошеломил пехотинцев. Помня девиз сорок пятой: «Всегда вперед!», батальон, не перестроившись в плотное каре, разомкнутыми цепями во главе с военкомом полка Недашковским двинулся навстречу врагу. Белогвардейские конники буквально захлестнули их разомкнутый строй.
Началась зверская, кровавая рубка. Первым, истекая кровью, пал военком полка Недашковский. Белогвардейские конники обследовали все межевые канавы, ярки, густо заросшие можжевельником. Они даже не спрашивали, как обычно: «Кто коммунист? Кто матрос? Кто китаец? Кто еврей?» Секли всех, у кого была кожаная фуражка на голове, красная звездочка на околыше. Уцелел, притворившись убитым, лишь тяжелораненый командир батальона Орловский.
Настя могла бы спастись. Однако, заметив деникинцев, она не повернула назад, к Колонщине, а полетела вперед — в Копылов. Не было еще ни разу в ее жизни, чтобы она не выполнила приказа. Под Лисками год назад, когда ее ранило в лицо, она видела и не такое. Настя рассчитывала, что, доскакав до батальона, очутится под надежной защитой. Этого не случилось. Батальон не защитил ни себя, ни Настю.
Так, под Копыловом, на подступах к столице Украины, легло костьми одно из лучших боевых подразделений 45-й дивизии. То самое, которое отличилось в боях под Свинаркой, Монастырищем, Попелюхами.
Новые части деникинской конницы, прикрывая тех, кто еще чинил зверскую расправу у шоссе Киев — Житомир, понеслись к Колонщине. Анулов, совершенно деморализованный катастрофой, все же успел расположить на подступах к селу тяжелые пулеметы.
Вечером в Колонщину приехал Якир. О катастрофе под Копыловом он узнал от Княгницкого. Командующий прекрасно понимал состояние Анулова, потерявшего лучший батальон полка и своего адъютанта. Тем не менее, затягиваясь самокруткой, он гневно говорил: