Наперекор
Шрифт:
Больше никогда не поеду к родителям, будучи чем-то взвинченной. Помощи от них не жди. Сердобольная парочка ни за что не заметит, что дочурка слетела с тормозов и заталкивает в себя побольше мясца, дабы удавить внутренний голос, жёстко проезжающий по излишне завышенной самооценке.
Несколько раз удивлённо моргаю, когда босс наклоняется к моему уху и задаёт нешуточный вопрос:
— Ты не беременная?
Хочу спросить: «От кого?», но вовремя прикусываю язык. Из той же «оперы» ещё есть «Когда?» и «Как?», но, вспоминая навязчивого
— Нет, – устало выдыхаю, обречённо сопоставляя факты, что одна я одинёшенька, и окружают меня одни моральные уроды.
А этот… в моём списке лидер.
— Хорошо, – заключает Барсов, странно улыбаясь.
И чего так радуется, скажите на милость?
Смотрю на то, как от улыбки на его щеках образуются милые ямочки, и мысленно жалею, что нельзя соврать про беременность и тем самым отвязаться от посяганий на моё тело.
— В мои планы не входит ребёнок, – отвечаю я, наладив дыхание и устранив тошноту. – Не хочу, чтобы моя карьера проститутки рухнула, так и не начавшись.
— А ты настроена решительно? – подхватывает мысль босс.
— Да. Методом отбора найду самого выгодного спонсора и заживу, как королева, – киваю я и, почувствовав, что ладонь Барсова с моего локтя медленно начала ползти к плечу, грозно добавляю. – С букетом венерических заболеваний, – отстраняю руку и свожу брови на переносице. – Но вас это не остановит, да, Ян Маркович?
— Не остановит, – дотрагивается пальцами до завитушки волос у моей щеки и задумчиво убирает её мне за ухо. – Если я вовремя выставлю свою кандидатуру и, будучи первым, предотвращу сбор этих «цветочокв»… — морщит нос и возвращает кудрявую прядь на место.
— Даже меркантильный интерес не вызывает у меня желания связываться с вами, Ян Маркович, – бракую его предложение целиком и полностью и, заметив краем глаза, что фотографироваться настала очередь Авериной, гордо поднимаю подбородок и собираюсь встать.
— Значит, говоришь, что нет желания? – переспрашивает Барсов, помогая мне подняться, поддерживая за локоть.
— Да, – твёрдо бросаю я, игнорируя табун мурашек, бегающих по местам, где мужские пальцы поглаживают мою оголённую кожу.
К тому моменту, когда помещение оглушает голос подруги: «Мил, иди сюда, твоя очередь!», босс наглядно расправляет плечи, смотрит на меня уверенным взглядом и изгибает губы в полной довольства улыбке:
— Проверим.
Одаряю мужчину коротким оценивающим взглядом, громко хмыкаю и на ватных ногах прохожу к высокому барному стулу, на котором замираю в позе «серьёзного начальника», силясь абстрагироваться от шептаний и изучающих взоров окружающих.
— Расслабьте плечи, – обращается ко мне парень-фотограф.
Выполняю указание.
— Не щурьте глаза, – снова мне.
— Улыбнитесь немного.
Приподнимаю уголки губ, но по
— Склоните голову немного набок, – слышу очередную просьбу и начинаю закипать.
Чего пристал? Лицо уже и так сводит от натянутости.
— Кхм… — выдаёт фотограф, просматривая последние кадры.
Если бы под рукой оказался тяжёлый предмет, не задумываясь бы запульнула прямо в лобешник.
Ну не умею я позировать, пусть на моей природной красоте выезжает.
Не могу я быть фотогеничной, когда все так пялятся, когда крутит желудок, и когда Барсов вон как смотрит. Пожирает прям взглядом.
— Может, попробуем распустить волосы? – предлагает фотограф, и я от услышанного открываю рот.
Я что, там такая страшная, что мне нужно прикрыть лицо?
— Ээм, ну можно… — растерянно мямлю, поднимая руки к волосам, чтобы вытащить шпильки.
Только касаюсь первой, как вздрагиваю от громоподобного:
— ВЫШЛИ ВСЕ ОТСЮДА!
Смотрю в упор на ожесточившиеся черты лица босса и стараюсь понять причину перепада настроения.
— Я НЕПОНЯТНО ВЫРАЖАЮСЬ? – требовательно рявкает Ян Маркович, и ошалевшая толпа начинает потихонечку просачиваться к выходу. Провожаю Еву мрачным взглядом и стягиваюсь в один сплошной нервный ком.
На своих местах остаются только генеральный директор и верная троица друзей его сына.
— Это ко всем относится, – бросает через плечо босс.
Гена, Глеб и Игорь хмуро переглядываются, но подчиняются, не забыв перед уходом пробежаться по мне взыскательными взглядами.
Я здесь ни при чём, парни. Сама в шоке. Даже вон фотограф пришибленно стоит в стороне и ждёт своей участи.
Барсов-старший и не думает двигаться. Сложив руки на груди, он терпеливо ждёт от сына разъяснений.
— Пап!? – убедительно просящим тоном говорит Ян Маркович, поворачиваясь лицом к отцу.
— Ян, что происходит? – тихим низким голосом произносит генеральный, и у меня от его сурового тона начинают дрожать руки.
Тяжесть слов различает и мой босс, поэтому уже совсем еле слышно шепчет:
— Пап, пожалуйста, просто сделай так, как я прошу…
Молниеносное перемещение цепкого отеческого взгляда на меня, и я отчётливо чувствую, как появляется огромное желание уползти за дверь вслед за остальными.
Марк Миронович ничего не говорит. Сканирует то меня, то сына долгим придирчивым взглядом, а потом, просто придя к какому-то весёлому выводу, расплывается в доброжелательной улыбке, подмигивает мне, хлопает Барсова-младшего по плечу и, над чем-то посмеиваясь, оставляет нас троих с фотографом наедине.
Почему у меня такое ощущение, что директор был моим ключом к спасению, и я только что его упустила?
Когда дверь захлопывается, Ян Маркович уверенным шагом подходит ко мне, протягивает руки к моей причёске и аккуратно достаёт из неё все шпильки.