Наперекор

Крон Марта

Его заботливые руки продолжают гладить меня по волосам, но неровное дыхание выдаёт надрыв, который он в себе пытается душить.

Замолкаю и прижимаюсь теснее, чтобы прислушаться к биению сердца. Взаимные объятия успокаивают и расслабляют не только меня, но и Барсова. Стук в его груди начинает стихать, и дыхание у моего виска становится слабее.

В каждом вздохе и движении сплетаются сила и нежность. Когда сухие губы дотрагиваются до царапины на моём лбу, я замираю, чтобы ощутить их на своей коже в полную меру.

Именно

сейчас его прикосновения так важны. Его ласка и уверенность в будущем дне. Его защита и мягкие поцелуи. Без всего этого мне просто не выжить.

— Ты на мою мама похожа… — сиплый голос мне на ухо вызывает волну мурашек.

— Чем? – удивляюсь я.

— Красивая и неуправляемая, – улыбается Ян, очерчивая пальцем мою порезанную бровь.

— Таких много… — немного подумав, отвечаю я.

— Нет, – в голосе проскальзывает твёрдая нотка. – Ни одной… только ты.

— А твоя мама? – вопрос срывается с губ раньше осознания ошибки.

Его сердце перестаёт биться ровно на три секунды, и я до боли прикусываю себе язык.

— Не успела среагировать, когда на встречку выехал пьяный отморозок… — едва слышно говорит Ян, зарываясь носом в мои волосы.

— Прости… — накрываю ладонью рану на его груди, кажущуюся в данный момент чем-то более глубоким и болезненным.

Мужчина не отвечает, но его руки вокруг меня ощутимо напрягаются и прижимают к себе ещё сильнее, скрывая за этими движениями сковывающее чувство утраты.

— После всего… я не могу потерять ещё и тебя… — прерывисто дыша, босс дотрагивается пальцами до моей руки, успокаивающей его сердце. – Я чувствую себя идиотом, который не заслуживает второго шанса.

— С «идиотом» спорить не буду, а вот насчёт второго… — невнятно откликаюсь я, задумываясь над смыслом своих слов.

Мне в жизни мало выпадало вторых шансов, а если и были, то исключительно благодаря упорному труду. Подарки судьбы на мою голову не падали, и это утверждает моё мнение, что так называемый «второй шанс» я заработала сама.

Но если бы зависело от меня, давать ли этот шанс другому человеку?

Вот тут я затрудняюсь ответить. Здесь в бой вступают голос разума и щедрость сердца. И кто победит, я не в силах предсказать.

Повисает неловкое молчание, и я в прямом смысле слышу, как мужчина проглатывает слова, которые по какой-то причине посчитал лишними.

Прочистив горло, он немного скованно спрашивает:

— Как себя чувствуешь?

Чуть отстранившись, Ян облокачивается на руку и, не отрывая от меня пронзительного взгляда, прикладывает ладонь к моему лбу.

— Намного лучше. Только есть сильно хочется… — морщусь я, подавляя вопль желудка.

До живота дотрагиваются мужские шершавые пальцы и не спеша начинают вычерчивать круги, затягивая пупок в ловушку.

— Плечо? – кивает подбородком на багровое пятно, проявившееся на нежной коже.

— Нормально.

Пальцы вдруг резко дёрнулись

и, забравшись под майку, повели медленную дорожку к груди.

Я, конечно, могу издать вздох мученицы и впиться в Яна холодным взглядом, но сопротивляться отчего-то совсем не хочется. Каждое его прикосновение сопровождается приятным покалыванием, и единственное, что сейчас требует моё тело, это полностью раствориться в этих ощущениях.

Я закрываю глаза, и вся концентрация сводится к пылающей коже на ключице, а затем и на плечи, где мягкими движениями мой босс стягивает бретельки лифчика.

В горле возникает некий странный комок нежности. Как под гипнозом я приподнимаю руки, позволяя снять с себя порванную одежду.

Судорожный вздох мужчины вызывает у меня любопытство, и я кидаю на него короткий взгляд.

— Я залечу каждый твой синяк… — потянувшись вперёд, Ян касается губами моей груди и с помощью трепетных поцелуев оставляет едва заметные следы.

Продолжая бережно целовать ложбинку, к мягким губам присоединяются осторожные пальцы, кружащие вокруг соска и запускающие по всему моему телу поток неконтролируемого желания.

Запускаю в лохматые волосы босса руку и непроизвольно притягиваю ближе.

В один момент губы мужчины завладевают соском и с влажным звуком втягивают его в рот, заставляя моё тело выгнуться дугой. Обхватив затвердевшую горошину зубами, Ян стал беспорядочно водить вокруг неё языком.

Глубоко вздохнув, я вдруг понимаю, что кроме удовольствия и желания закрыться от всего мрака в объятиях этого мужчины, я больше ничего не чувствую.

И так легко сейчас, что единственное, что мне нужно, как можно дольше продлить это состояние. Я готова сделать всё, что Ян захочет, отдамся ему без остатка… А о том, что нас после этого ждёт, я подумаю завтра.

— Мила… — жаркий шёпот обжигает мою шею в то время, как мои руки дрожат от возбуждения, исследуя каждый дюйм горячего крепкого тела, нависшего надо мной необъятным щитом.

Встретившись взглядами, понимаем друг друга без слов. С несдержанным рычанием срываем преграду, и вот уже остатки одежды летят в сторону.

— Такая красивая… — на выдохе мне в губы, и меня словно пронзает молнией, когда огромная ладонь сжимает грудь.

Цепляюсь за широкие плечи и сама набрасываюсь на Яна в голодном поцелуе.

Я в прямом смысле чувствую, как между нами проскальзывают разряды, и мы в шаге от того, что под нами может загореться сено. Опьянённая близостью Барсова, я обхватываю пальцами его колючий щетинистый подбородок и с протяжным стоном страстно целую.

Чувствуя на своём языке тёплое дыхание Яна, я прикусываю его нижнюю губу и несильно оттягиваю. Мужчина стонет мне в рот, и я вздрагиваю, когда его рука обхватывает моё бедро, разводя ноги в стороны. Он отстраняется, и его глаза темнеют, сосредоточенно вглядываясь мне между ног.