Написано кровью моего сердца. Книга 2. Кровь от крови моей
Шрифт:
– Надеюсь, вы понимаете, – в голосе генерала прорезалась пресловутая надменность, – что если будете вести себя неподобающе, вас арестуют и выставят из города на штакетине.
– На чем? – недоверчиво переспросил Хэл, не знакомый с этим специфическим американским методом, который давал гостям понять, что они нежеланные.
– На штакетине, – радушно улыбаясь, повторил Арнольд. – Длинная доска, знаете? Ее используют при постройке заборов.
Хэл повернулся к Джону и поднял бровь, будто прося его перевести речь какого-нибудь случайно встреченного
– Того, кого хотят выпроводить из города, сажают на эту самую штакетину, как на лошадь. Потом несколько человек берутся за оба конца доски, идут по улицам и выносят всадника из города. Полагаю, иной раз изгоняемого предварительно обливают смолой и обваливают в перьях, хотя физического воздействия штакетника обычно бывает достаточно.
– Яйца сплющиваются так, будто на них конь наступил, – улыбаясь, подсказал Арнольд. – Заду тоже нелегко приходится.
– Полагаю, так и есть, – вежливо ответил Хэл.
Лицо его слегка покраснело, но больше он ничем не выказал своей обиды – верный признак того, что их миссия важна для Хэла. Хотя Грей и не нуждался в подобном подтверждении.
Воспоминания его прервал скрежет отодвигаемого засова. Дверь распахнулась, и на пороге возникла домоправительница-повариха с охотничьим ружьем в руках.
– Лорд Джон! – ахнула она, уронив ружье.
– Собственной персоной, – сказал Джон, поднимая ружье и улыбаясь миссис Фигг – по-прежнему массивной, аккуратной и в одежде, украшенной ленточками. – Рад снова видеть вас. Позвольте представить вам моего брата…
– Мы знакомы, – с толикой недовольства заявил Хэл. – Как поживаете, мадам?
– Судя по вашему виду, лучше, чем вы, ваша светлость. – Миссис Фигг сузила глаза. – Впрочем, как я погляжу, вы еще дышите. – Судя по тону, этот факт ей не нравился.
Хэл широко улыбнулся.
– Вы успели закопать столовое серебро?
– Разумеется, – с достоинством ответила та и повернулась к Джону. – Вы пришли за ним, милорд? Я могу прямо сейчас выкопать его.
– Возможно, позже, – сказал Джон и осмотрелся. В перилах наверху не хватало балясины, а стена у лестницы была чем-то испачкана. – А что случилось с люстрой?
Миссис Фигг вздохнула и мрачно покачала головой.
– Это дело рук мастера Уильяма. Как он, милорд?
– К сожалению, не знаю. Я надеялся встретить его здесь… но, похоже, его здесь нет?
Миссис Фигг встревожилась.
– Нет, сэр. Мы не видели его с… э-э… с того дня, как вы сами пропали. – Она окинула его пристальным взглядом, отметив и обрезанные волосы, и заживающие синяки, и невзрачную одежду. Покачав головой, миссис Фигг вздохнула, однако тут же расправила широкие плечи и весело сказала: – Рада видеть вас, милорд! И вас, ваша светлость, – добавила она после короткого раздумья. – Располагайтесь, а я через пару минут принесу вам замечательный чай.
– У вас есть чай? – просветлел лицом Хэл.
– Ящичек с чаем мы закопали в первую очередь, – пояснила миссис Фигг. –
– Дотти здесь?
– Разумеется. – Миссис Фигг с радостью выступила разносчиком добрых вестей. – Я схожу на кухню и позову ее.
Однако это оказалось не нужным – звук открывающейся задней двери оповестил о появлении Дотти. В фартуке у нее лежало что-то округлое. Кабачки – их желто-зеленый поток хлынул на пол, когда Дотти бросилась обнимать отца.
– Папа!
На миг лицо Хэла полностью изменилось, смягчившись, и Грей с удивлением и смятением ощутил, как к глазам подступают слезы. Он отвернулся, моргая, и отошел к буфету. Пусть отец и дочь побудут наедине.
Серебряный чайный сервиз, конечно же, исчез, однако мейсенские фарфоровые тарелочки по-прежнему стояли на узкой полке. Грей тронул позолоченный волнистый край тарелки, чувствуя себя здесь чужим.
«…и место его не будет уже знать его» 7 .
7
«Не возвратится более в дом свой, и место его не будет уже знать его» (Книга Иова, 7:10).
– Я так рада, что вы оба живы и оба сейчас здесь!
Дотти обращалась к ним обоим, и Грей с улыбкой повернулся к ней. Щеки ее разрумянились, глаза сияли – и у Грея сжалось сердце от осознания, что ее радость омрачится, как только Хэл расскажет причину их возвращения. Но прежде чем ее постигла эта участь, Дотти перехватила поводья разговора и направила его совершенно в иную сторону.
– Раз уж вы здесь… дядя Джон, можно нам воспользоваться твоим домом? Для свадьбы? Пожалуйста, пожалуйста?!
– Свадьбы? Твоей свадьбы? – Хэл нежно высвободился из объятий дочери и кашлянул.
– Ну разумеется, моей, папа! Не будь таким глупым. – Дотти ласково улыбнулась дяде и кокетливо положила руку ему на рукав. – Можно, дядя Джон? Мы не сможем пожениться в Доме собраний, но для должной свадьбы по законам Друзей нам нужны свидетели. Вряд ли папа захочет, чтобы мы женились в гостинице или таверне. Правда? – Она повернулась к отцу, который напустил на себя прежнюю сдержанность.
– Ну разумеется, дорогая моя племянница, – согласился Грей, осматривая гостиную. – Если я все еще буду владеть этим местом ко дню вашей свадьбы. Когда она состоится и скольких свидетелей нужно будет разместить?
Колеблясь, Дотти постучала ногтем по зубам.
– Точно не знаю. Придут несколько Друзей, которых отлучили от собрания за то, что они, подобно Денни, вступили в Континентальную армию. И еще несколько друзей… друзей с маленькой буквы, не примите это за неуважение к ним, я всего лишь хочу сказать, что они не квакеры, – если они еще в Филадельфии, конечно. И, наверное, семья? – Она искоса глянула на отца.