Написано кровью моего сердца
Шрифт:
В деревьях гулко звенели цикады; комары и мошки сбивались в низкие тучи над головой. К счастью, мне они почти не досаждали, лишь изредка забивались в нос или чересчур близко пролетали у лица; должно быть, моя кровь двадцатого века была для здешних насекомых не слишком аппетитной, и меня – благодать для садовника! – почти не кусали.
Убаюканная отсутствием мыслей, я потеряла счет времени и пространству, и, когда перед глазами вдруг возникла пара больших стоптанных ботинок, в первый момент я
И лишь потом подняла глаза.
– О, – глуповато сказала я. – Это ты!
Я выронила нож и радостно вскочила на ноги.
– Где тебя, черт возьми, носило?!
Джейми улыбнулся и взял меня за руки – грязные, мокрые… Его ладони были большими и твердыми.
– В телеге с капустой, – ответил он и оглядел меня с головы до пят, улыбаясь еще шире. – Славно выглядишь, саксоночка. Ты очень красивая.
– А ты не очень, – откровенно признала я. Он заметно истрепался, похудел и явно не выспался. Лицо, пусть и выбритое, измождено донельзя. – Что случилось?
Он хотел ответить, но вдруг передумал. Выпустил мои руки, хрипло кашлянул и посмотрел прямо в глаза. Улыбка пропала.
– Ты ведь легла в постель к Джону Грею?
Я, изумленно моргнув, нахмурилась.
– Ну, не совсем так.
Джейми вскинул брови.
– Он все мне рассказал.
– И что именно? – полюбопытствовала я.
– Хм… – теперь нахмурился уже он. – Грей сказал, что вступил с тобой в интимную связь. С чего бы ему врать?
– О. Тогда все верно. Интимная связь – да, так будет точнее.
– Но…
– Насчет «легла в постель»… Прежде всего, что постели не было. Начали мы на туалетном столике, а закончили, если не изменяет память, на полу…
Джейми вытаращил глаза, и я поспешила исправить неверное впечатление:
– …Кроме того, эта фраза означает, что мы намеренно решили заняться любовью и в обнимку отправились в спальню. Однако все было совсем не так. Э-э-э… может, присядем?
Я указала на грубо сколоченную скамью, утопавшую в сливочных сугробах лютиков.
Узнав о спасении Джейми, о той ночи я больше не вспоминала, но, кажется, для него это все-таки важно. Попробуй теперь объяснись…
Он сдержанно кивнул и повернулся к скамье. Я последовала за ним, обратив внимание, как неловко он держит спину.
– Поясница болит? – хмуро спросила я, когда Джейми кое-как пристроился на сиденье.
– Что между вами было? – ответил он вопросом на вопрос. Вежливо, но довольно жестко.
Я набрала полную грудь воздуха… и беспомощно выдохнула, раздувая щеки.
Джейми зарычал. Я недоуменно захлопала ресницами: никогда в жизни не слышала от мужа таких звуков… по крайней мере, в свой адрес. Видимо, для него
– Ну… – неловко начала я, присаживаясь рядом на краешек скамьи. – А что именно сказал Джон? Помимо «интимной связи».
– Он предложил мне его убить. И если ты сейчас тоже заявишь, чтобы я тебя убил, вместо того чтобы рассказать подробности, предупреждаю сразу: я за себя не ручаюсь!
Я пристально посмотрела на Джейми. Он пока еще держался, но и впрямь был крайне взвинчен.
– Э-э-э… Если честно, не знаю, с чего начать.
– С начала, – предложил он, уже не скрывая раздражения.
– Я сидела у себя в спальне, пила сливовый бренди и подумывала о самоубийстве. Чтобы ты знал, – в тон ему отозвалась я.
Ждала, он что-нибудь скажет, однако он только кивнул: мол, продолжай.
– Бренди кончился, и я все пыталась решить: то ли спуститься за новой бутылкой и свернуть при этом на лестнице шею, то ли мне уже хватит и можно смело пить лауданум лошадиными дозами. И тут пришел Джон.
Я сглотнула; во рту вдруг липко пересохло, совсем как в ту ночь.
– Он говорил, что был пьян, – заметил Джейми.
– Не то слово. Он выпил еще больше моего, правда, на ногах держался.
В памяти всплыло лицо Джона: белее кости, только глаза красные и распухшие, точно в них насыпали песка. И этот взгляд…
– Он выглядел так, будто готов сигануть с крыши вниз головой, – тихо добавила я, глядя на сложенные руки. И снова вздохнула.
– В руке он держал еще одну бутылку. Поставил на столик рядом со мной, посмотрел и сказал: «Одному мне его сегодня не оплакать».
От этих слов меня снова пробило дрожью.
– И?..
– И то, – огрызнулась я. – Я велела ему сесть, он послушался, налил нам бренди, и мы выпили. Не помню даже, о чем мы говорили, но, кажется, о тебе. Потом он встал, и я тоже. Я не могла оставаться одна, и его нельзя было оставлять… поэтому я на него накинулась. В тот момент мне было просто необходимо, чтобы меня хоть кто-то обнял!
– И он этим воспользовался, как вижу.
Джейми произнес это до того цинично, что в лицо мне бросилась краска, но не стыда, а ярости.
– Он тебя принудил?
Я молча вытаращила глаза. Он что, серьезно?
– До чего же ты скотина! – прошипела я в изумлении. И тут в голову запоздало пришла одна жуткая мысль. – Ты сказал, он предложил себя убить… Неужели ты и правда?..
Джейми твердо выдержал мой взгляд.
– Ты бы огорчилась? – тихо спросил он.
– Да, еще как! – Я собралась с остатками духа. – Но я уверена, что ты его не убил.
– Нет. Не уверена, – еще тише отозвался он.
И я, хоть и понимала, что он блефует, ощутила ледяные мурашки по всему телу.