Написано кровью
Шрифт:
Брайан мысленно повторил свою последнюю фразу. И не нашел в ней ничего, что могло бы кого-то оскорбить или обидеть. А вдруг они играют с ним? Намеренно делают вид, будто не слышат, что он сказал, или притворяются, что неверно его поняли. Он слышал, что такие вещи проделывают в тоталитарных государствах. Ему такого не вынести.
— Не надо нам мозги засирать.
— И притворяться, что у тебя денег нет, тоже не надо.
— Мы тут не шутки с тобой шутим.
— Конечно, у меня нет таких денег.
— Ты можешь достать их.
— Такие, как ты,
— Что ты имеешь в виду под «такими, как я»?
— Козлы из среднего класса.
Брайан закрыл глаза, чтобы хоть секунду не видеть этого. Он просто не в состоянии был поверить, что происходят вещи настолько ужасные. Брайан не был смелым человеком. Стоило ему хотя бы прочитать слово «пытка», как сердце начинало испуганно трепыхаться у него в груди. Теперь, когда его кишки свело болезненным спазмом, он крепился изо всех сил. Не хватало еще обделаться.
— Ты, ублюдок, — Дензил произнес это небрежно, как бы между прочим.
Брайан изобразил на лице величайшее внимание.
— Видишь это? — Дензил сжал кулак, и на костяшках пальцев из синих точек на нечистой коже образовалась строчка GT BTN. Великая Британия.
— Знаешь, — дрожащим голосом сказал Брайан, — не все решается силой.
— Не знаю, с чего ты это взял, — возразил Дензил. — Ты трахнул его сестру. Мы размажем тебя по стенке. Ты оставишь ее в покое. Проблема решена.
— Но так нельзя жить! — закричал Брайан, который пришел бы в восторг от этой позорной логики, если бы Дензил выдал ее на репетиции.
— А ты знаешь способ лучше? — с искренним интересом спросил Ворот.
Глядя на молодые суровые лица, Брайан понял, что дело его безнадежно. Бесполезно искать хоть искру сочувствия, не говоря уже о слабом звене. Он прибегнул к последнему средству.
— Что я вам плохого сделал? — захныкал он.
Молчание.
— Разве что немного расширил границы вашего существования.
Молчание стало каким-то уж очень неприятным.
— Показал вам волшебный мир. Ввел вас в…
Том пресек нытье Брайана, очень серьезно и по-деловому подняв руку. Вид у него был непреклонный, исполненный уверенности в собственной правоте и властный.
— Больше не о чем говорить. Мы хотим половину сейчас, то есть я имею в виду завтра днем. Вторую — в пятницу.
— И если я достану эти деньги… — сказал Брайан, зная, что это невозможно.
— Тогда мы отдадим видеопленку.
Видеопленку! Ну конечно. Вот почему изображения размыты и напечатаны на такой странной бумаге. Когда он понял это, многое другое сразу стало ясным. Почему она не хотела гасить свет. Музыка, включенная, как ему показалось, из романтических соображений, вероятно, была нужна, чтобы заглушить шум видеокамеры. О! Ангел с апельсиновой гривой. Пригрел змею на груди. Коралловый аспид.
Погодите-ка… Брайан вспомнил, как однажды, семестра два назад, принес на репетицию свою новенькую видеокамеру и она пропала. Неужели они…
— Какой камерой вы…
— У нас знакомый в Слау. — У Дензила была отвратительная привычка проводить
Они переглянулись, потом посмотрели на Брайана так, что стало ясно: встреча закончена. Брайан встал и приготовился еще раз пересечь Сахару, выложенную дощечками действительно песчаного цвета. Он уже дошел до двери, когда Эди окликнула его по имени.
— Да? — Брайан повернулся и заторопился обратно, обретя неожиданную легкость. — Да, Эди, что?
Порывшись в карманах куртки с эмблемой футбольного клуба «Грин-Бей пэкерс», она достала какую-то грязную тряпку. Это были трусы Брайана. Она бросила их на пол. Трусы были вывернуты наизнанку, так что хорошо просматривался коричневый узкий след. Брайан подумал, что следовало бы повернуться и уйти. Продемонстрировать им свое презрение. Но потом поостерегся: они же могут всем все растрепать, а трусы пустить по рукам. Клэптон наклонился и поднял их.
На этот раз его позвали, когда он преодолел половину пути до двери. Он не оглянулся. Просто стоял с колотящимся от страха сердцем и засовывал трусы в карман брюк.
Снова зазвучали голоса. Заговорили все сразу. И слышались не резкие, издевательские окрики, как до сих пор, а льстивые призывы вернуться, дружеские подколы.
Думая, что сейчас над ним будут потешаться, Брайан преодолел последние несколько шагов до двери почти бегом. Схватился за ручку двери, рванул ее.
— Не надо! — крикнула Эди. — Брайан! Не уходи.
Она подбежала к нему, схватила его за руку, потянула за собой. Брайан скорее чувствовал, чем видел остальных, сбившихся в кучу за ее спиной. Через несколько секунд они обступили его, оттеснив в центр зала, радостно и бодро, хотя и насильно. Маленький Бор просто повис на его руке.
— Ну чё, как, Брай?
— Получилось?
— Он купился! Правда купился?
— Прошел кастинг!
— Еще как, блин, прошел!
— Но вряд ли видит такое в пьесе. А, Брай?
— Не. Вот чего он не видит в пьесе… — Внезапно в руке у Дензила оказался плоский маленький блестящий футляр. Он подбрасывал его, подкручивал, ловил, снова подбрасывал. Подмигивал Брайану. — Ну, в том, что он называет «пьесой».
— Ты ведь не злишься, дорогой? — Эди прильнула к нему, как в тот раз, когда они пили бормотуху, и улыбнулась, заглянув ему в глаза. Открытая, простодушная улыбка, доверчивая улыбка ребенка, ожидающего похвалы. — Это же всего лишь импровизация.
Всего лишь импровизация. Всего лишь импровизация. Брайан просто трясся, испытывая разом облегчение, замешательство и ярость. Нет, этого не могло быть. У них никогда не хватило бы ума, воображения, собранности, чтобы задумать и осуществить такой сценарий. Они слишком глупые. Грубые. Кретины. Дебилы. Как он ненавидит их, с этой пустой, ни на чем не основанной самооценкой! Как они отвратительны в своем самодовольстве!