Наполеон и сделка с дьяволом
Шрифт:
– Всенепременно, сударыня. Какой танец вы предпочитаете?
– Вальс. Он гарантирует, что ненужные уши не услышат ваших секретных новостей.
– Буду ждать его исполнения с нетерпением. У меня к вам просьба, графиня: представьте меня, пожалуйста, гостям. Я прибыл с Кавказа, и никого здесь не знаю.
– С удовольствием.
Вскоре штабс-капитан был представлен княгине Марии Нарышкиной, с которой Александр I жил второй семьей. Слухи об ослепительной красоте этой женщины не зря воспевались современниками.
– Даже
Художник И.Грасси.
Портрет М. Нарышкиной, 1807
– Льстец, - польщено засмеялась Нарышкина. Вы это часто говорите женщинам?
– Если бы все было так просто, княгиня. Комплименты - это одно. Но когда при взгляде на женщину в душе возникает огонь и хочется говорить стихами, которые тут же и рождаются, это уже серьезно.
– Вот вы и попались, врунишка! А ну-ка, озвучьте нам только что родившиеся стихи!
– Вы меня обижаете, сударыня. Почему врунишка? Скажу больше: ваша красота подвигла мою душу не только на стихи, но и на музыку. Здесь есть рояль?
– Конечно. Очень любопытно узнать, на что способна моя внешность. Идемте сюда.
Они прошли в угол зала, где находился великолепный рояль, и штабс-капитан уселся за инструмент. Когда его сильный мужественный голос поплыл под сводами зала, все замерли.
Меня зовут юнцом безусым
Мне это право,
Это право, все равно
Зато не величают трусом
Давным-давно
Давным-давно
Давным-давно
Иной клянется страстью пылкой
Но коли выпито
Коль выпито вино
Вся страсть его на дне бутылки
Давным-давно
Давным-давно
давным-давно...
Когда песня закончилась, все гости несколько секунд пребывали в шоке, потрясенные. А затем разразились аплодисментами и криками "браво". А Мария Нарышкина посмотрела на бравого гусара одним из тех взглядов, от которых у мужчин прокатывается горячая волна внизу живота.
Когда подошло время танцев и штабс-капитан уверенно закружил по залу в вальсе графиню Ливен, та сказала ему:
– Вы произвели фурор среди наших дам, барон. Я смотрела за их реакцией. Теперь вам открыты двери всех салонов столицы. Особенно опасаться вам следует Нарышкиной. Я видела ее взгляд.
– Опасаться?
– Вы разве не знаете, с кем она живет?
– Знаю. Вообще-то венценосный рогоносец звучит довольно поэтически.
– А вы смелый не только на поле боя. Это может стоить вам карьеры, как минимум.
– Я не амбициозен.
– Ну, смотрите. Я вас предупредила.
– Будем посмотреть. Как любит говорить наш полковой доктор, вскрытие покажет.
Княгиня Ливен засмеялась. Затем, посерьезнев, спросила:
– Так что вы там говорили, барон, насчет секретного письма? Вы должны мне сказать хоть что-нибудь хотя бы в благодарность за мое благорасположение к вам.
– Хм. Вам, графиня, конечно, неплохо было бы знать содержание этого письма, раз вы отправляетесь в Англию. Как и вашему мужу, конечно. Но это прямое нарушение служебного долга. Могу лишь чуточку приоткрыть завесу тайны: письмо от Наполеона.
Услышав такую новость, графиня Ливен еще больше загорелась желанием узнать о таинственном письме хоть какие-то подробности. Упоминание о Наполеоне только подогрело любопытство. Но все ее попытки неизменно наталкивались на заслон в виде отговорок штабс-капитана об абсолютной невозможности нарушения гонцом служебных обязанностей. Наконец, атака графини достигла апогея.
– Барон, просите, что хотите, но расскажите мне об этом письме все. Кроме супружеской измены, - тут же добавила она.
Слегка отстранившись, барон Куравлев с сомнением посмотрел на графиню.
– Не знаю, право. Есть один вопрос, в котором вы могли бы помочь, но... Впрочем, танец заканчивается, и нам придется продолжить разговор во время следующего. Вы позволите вас пригласить еще раз?
– Я настаиваю на этом.
Однако следующий танец штабс-капитану пришлось танцевать с Марией Нарышкиной. Он шел по залу, проводив графиню на место, когда встретился взглядами с любовницей Государя. Это был взгляд ждущей женщины, и штабс-капитан понял, что, не пригласи он ее на следующий танец, заимеет в лице княгини опасного врага.
Следующим танцем был полонез, и когда они начали танцевать, княгиня Нарышкина заговорила первой, и сразу пошла в атаку.
– Мне очень понравилось, барон, то, что исторгла ваша сущность от лицезрения меня. И я хочу повторить опыт. Но уже без докучливых свидетелей. Вы согласны на продолжение наших физических опытов?
– Всегда готов, княгиня! Где и когда?
– Вас известят запиской. Где вы остановились?
Княгиня Нарышкина возвращалась на место с неопределенной улыбкой довольной собой женщины.
Когда штабс-капитан вновь пригласил графиню Ливен, та в первые же па танца сказала ему:
– Все же решили рискнуть, штабс-капитан. Ну, дело ваше. А что с нашим делом? Что вы надумали?
– Так случилось, сударыня, что я знаком с содержимым письма Наполеона Императору Александру. Должен сказать, что это содержание весьма примечательно. Настолько, что я хотел бы поговорить об этом с матушкой Государя Марией Федоровной, прежде чем передам ему письмо. Вы могли бы помочь мне в этом, организовав аудиенцию? Вы смогли бы присутствовать при нашем разговоре и, таким образом, узнать все подробности. Я же при этом не нарушаю служебный долг, поскольку говорить о письме с членом императорской фамилии можно.