Наполовину друг

Мори Юрий

– Бабку?! – оторопел Вран. – Это как?

– Ну так: старая, горбатая, с палкой. Будем из тебя живца делать.

Санчо достал из рюкзака тонкую накидку. Вещь была хитрая – с лицевой стороны зелёная, в каких-то пятнах и разводах. Камуфляж, но странный какой-то. А с изнанки – тёмно-серая, будто выношенная годами холстина. И с капюшоном, который тоже выворачивался на оба цвета.

– Палку я тебе в лесу добуду, любо-дорого смотреть будет. Ноги тощие, грязные, сапоги снимешь, никто

и не почует подвоха.

Вран слушал молча. Нет, покривляться он любил, эдакую пародию на соседку Зинаиду изобразить может, только к чему это всё?

– Подходишь по дороге, медленно, не таясь. Проскрипишь, что там сзади мужики парня какого-то ловят, просили помочь, мол, им же и тащили.

– И что дальше? Ну, пойдёт двое-трое.

– Ха! Да хоть один. Дело в том, чем он вооружён будет. Короче, у нас часа четыре есть, а то и пять. Смотри, парень, начинаются полезные уроки: это – автомат. Если тебе попадает в руки такая штука, первым делом надо взвести затвор…

Перед закатом воздух словно сгустился, налился красноватыми отблесками солнца. Близкая и – несмотря на десятки проходов через такие с Проводником – пугающая Полоса нависала над импровизированным лагерем.

Патер-лейтенант Владислав почти спал. На посту ему стоять нужды не было, хватало бойцов против этой кучки деревенской размазни. Даже если всё… как его там, Излучье? Если все оставшиеся сюда придут, послушники их здесь и оставят. Проводник Михо – парень надёжный, в случае чего с собой утащит в Полосу.

Остальных и не жалко.

Патер Владислав вяло размышлял, не погорячился ли он с исполнение приказа. Нарочный от самого генерал-кардинала Лютополка прискакал к советнику, а уж тот велел доставить сына кожевенника. Кто ж его знал, что сыновей двое… За убийства отвечать не придётся, приказ он выполнил. Правда, как выяснилось, наполовину: Клим этот сволочь немногословная, благо в Венецк сразу сплавил, но и без него хватало информации. Пара алкашей в Излучье, староста. Последний, правда, под горячую руку Михо попался, видать, судьба такая. Мог бы и выжить.

– Патер командир! Бабка какая-то на дороге!

На крик послушника он лениво поднялся, отряхнул рясу и неспешно пошёл посмотреть. Послушник был юн, грязен и тороплив. Как его там, Андрей? Или Тимофей? Да Полоса с ним, не важно. Отряд был сборный, спешно сляпанный из тех, кто оказался под рукой. Запоминать их ещё, уродов…

– Чито за бабака? – встрепенулся рядом Михо. Любопытный паренёк, горячий. Золото любит. Далеко пойдёт, тем более – Проводник. – Ипать бабаку можна?

– Да хрен её знает, кто это. Ипать – старовата.

Стуча по пыльной дороге длинной изогнутой палкой, явно найденной в лесу, бабка подошла ближе. Грязные босые ноги шлёпали по остаткам асфальта, руки, скрюченные какой-то болезнью, все в пятнах то ли глины, то ли какой кожной болезни, сжимали палку.

– Ребятишечки… – проскрипела бабка пронзительно. – Тама наши деревенские вам мальчонку тащили… Да он в лес удрал, ловят. Вы б спомогли.

Патер Владислав почувствовал прилив бодрости. Не подвели алкаши-то, поймали второго сына того бородатого недоумка, что с топором кидался.

– Далеко? – осведомился он. Голос был звучный, бархатистый, в храме таким хорошо вещать. Да и здесь не лишнее – бабка чуть на колени не упала, горб только помешал, вон как топорщится под тряпками.

– Рядом, рядом, – заскрипела она, дергая свободной рукой, показывая себе за спину. – Спомочь бы надо спымать.

Вот карга старая! А сама, небось, награды ждёт.

Михо, осмотрев «бабаку» на расстоянии, потерял всякий интерес. Это ипать нельзя. Только если год без бабы, тогда, может… Да и то вряд ли. Зря он ту молодуху в кустах прирезал, зря. Но дюже она кусалась, сучка.

– Так. Андрей…

– Я – Тимофей, – пискнул послушник.

– Да мне по хрену, хоть Васисуалий. Бери пару бойцов и за бабкой, пусть покажет, где там мальчонка. Потом всех приведёшь сюда, и деревенских, и парня, и бабку. Будем… хе-хе, награды раздавать.

Бабка молча повернула назад, постукивая палкой. Трое бойцов – Тимофей с автоматом за старшего, ещё двое с мечами – рванулись за ней. «Бабака» вроде и шла медленно, а догнали её уже возле поворота, где кусты закрывали дорогу дальше.

– Дагоняд, патэр?

– Куда денутся. Конечно, догонят. Иначе я на ремни нарежу. Или ты их в Полосе оставишь навсегда, типа как потеряешь.

Михо заливисто рассмеялся, сверкая зубами. Идея ему понравилась.

Патер-лейтенант повернулся, властно скомандовал остальному отряду собраться у подвод, поймать пасшихся поодаль лошадей и вести к телегам. Похоже, день ожидания окупился, скоро и ехать можно. Только пара послушников, повинуясь его жестам, осталась на постах. Пусть так, мало ли.

Остальные, довольно гогоча, уже бежали к командиру.

А вот за поворотом всё было не так радостно. Тимофей, от которого в серьёзном бою проку и так было бы немного, уже лежал на спине, булькая перерезанным горлом. Один из напарников валялся чуть дальше, мордой в пыльную дорогу, даже не шевелясь. Оставшийся послушник дрался с Санчо, пытаясь крикнуть, позвать на помощь остальных, только вот никак не мог – мощная рука наёмника зажала шею в замок, поэтому даже пропищать было проблематично.