Напролом
Шрифт:
— Эй, ты, дерьмо собачье, куда тебя черти несут? Немедленно заводи лошадь в машину!
Парень остановился. Я быстро подошел к нему, взял лошадь за недоуздок и повел ошалевшее от всего этого шума животное домой, в денник. Конюх даже не попытался остановить меня. Я вышел из денника. Погасил свет. Закрыл дверь и запер ее на засов.
Мистер Грейвс (очевидно, это был он) уже мчался ко мне, размахивая кулаками, с самым воинственным выражением на лице.
— Ты чего делаешь, дерьмо собачье? Это моя лошадь! А ну пошел отсюда!
Я
— Пошел прочь! — прогремел он, тыкая перстом в ночное небо. — Это моя лошадь! Я ее заберу, и ты меня не остановишь!
Его пухлое лицо было исполнено самой мрачной решимости. В мистере Грейвсе было всего футов пять от лысеющей макушки до носков начищенных ботинок. Лет под пятьдесят, толстый, рыхлый, он уже выдохся. Ему было явно не под силу сдвинуть меня с места — все-таки я был дюймов на десять выше его.
— Мистер Грейвс, — спокойно сказал я, — вы заберете свою лошадь, как только заплатите по счету.
Он безмолвно разинул рот. Отступил назад, попытался разглядеть мое лицо, но оно было в тени.
— Да-да, это я, — сказал я. — Кит Филдинг. Брат Холли.
Разинутый рот захлопнулся.
— А какого черта вы здесь делаете? При чем здесь вы? Убирайтесь с дороги!
— Чек, пожалуйста, — сказал я. — Чековая книжка у вас с собой?
Он лихорадочно принялся соображать, что ответить. Но я не дал ему времени на размышления.
— Между прочим, — заметил я, — «Ежедневное знамя» заинтересовано в скандальных историях для своего раздела «Частная жизнь». По-моему, владелец, пытающийся спереть своих лошадей под покровом ночной темноты, чтобы не платить тренеру, будет для них лакомым кусочком. А вы как думаете?
— Вы что, угрожаете? — грозно осведомился он.
— Совершенно верно.
— Вы этого не сделаете!
— Да почему же? Я могу даже намекнуть, что если вы не можете заплатить тренеру, вы, возможно, вообще не в состоянии оплачивать свои счета. Вот тогда-то все ваши кредиторы и слетятся, как стервятники на добычу.
— Но это же… это…
— Да, это самое происходит сейчас с Бобби. А если у Бобби сейчас туго с деньгами — заметьте, я сказал «если»! — то это отчасти благодаря вам и вам подобным, которые не любят платить вовремя.
— Вы не смеете говорить со мной таким тоном! — разъяренно вскричал мистер Грейвс.
— А почему, собственно?
— Я пожалуюсь на вас в Жокей-клуб!
— Да ради бога.
Брехня все это, никуда он не пожалуется. Я посмотрел через голову мистера Грейвса на Бобби и Холли, которые стояли достаточно близко, чтобы слышать весь диалог.
— Бобби, — сказал я, — сходи за счетом мистера Грейвса. Проверь, записано ли там все, за что он тебе задолжал. А то другого случая может и не представиться.
Бобби бросился в дом. Холли последовала за ним более осторожно. Конюх, приехавший с фургоном, отступил в тень вместе с шофером. Мы с мистером Грейвсом стояли словно на сцене и ждали.
Пока лошадь стоит в конюшне тренера, тренер может рассчитывать на то, что так или иначе он свои деньги получит, потому что существует закон, позволяющий ему в крайнем случае продать лошадь и окупить убытки. Но если лошадь увезут, деньги он сможет получить только через суд и в любом случае ждать ему придется очень долго. А если владелец обанкротился, то тренер вообще ничего не получит.
Так что лошади Грейвса были залогом благосостояния Бобби.
В конце концов Бобби вернулся, неся длинный счет на трех листах.
— Проверьте! — сказал я Грейвсу. Тот выхватил у Бобби листки. Он со злобным видом прочел счет от начала до конца и не нашел ничего, к чему можно было бы придраться, пока не дошел до последнего пункта.
— Проценты? — возопил он. — А это что за чушь собачья? Какие проценты?
— Ну, — сказал Бобби, — проценты на те деньги, которые нам пришлось взять в кредит из-за того, что вы давно не платили.
Наступило молчание. С моей стороны молчание было почтительным. Я и не подозревал, что мой зять способен на такое.
Грейвс внезапно овладел собой, поджал губы, сузил глаза и полез во внутренний карман за чековой книжкой. Не торопясь, без гнева, он выписал чек, оторвал его и протянул Бобби.
— А теперь отойдите! — приказал он мне.
— Все нормально? — спросил я у Бобби.
— Да, — ответил он, несколько удивленный. — Все до последнего пенни.
— Вот и хорошо, — сказал я. — А теперь поди и выведи из фургона вторую лошадь мистера Грейвса.
Глава 3
— Чего-чего? — переспросил ошарашенный Бобби.
— Чек, — мягко заметил я, — это всего лишь клочок бумаги, пока его не оплатили в банке.
— Это клевета! — снова вознегодовал мистер Грейвс.
— Это просто предусмотрительность, — возразил я.
Бобби поспешно сунул чек в карман брюк, словно боясь, что Грейвс попытается его отобрать — что было вполне оправдано, принимая во внимание, как последний был разъярен.
— Вот когда мы получим деньги по этому чеку, — сказал я Грейвсу, — можете приехать и забрать своих лошадей. Где-нибудь в четверг или в пятницу.
До тех пор Бобби будет держать их бесплатно, но если вы не заберете их до субботы, Бобби снова начнет взимать плату за корм и уход.
Бобби чуть приоткрыл рот — и решительно закрыл его. И без долгих разговоров направился к фургону. Грейвс побежал было за ним, громогласно протестуя, потом вернулся и снова набросился на меня, крича и буквально подпрыгивая на месте.
— Я позабочусь, чтобы об этом стало известно распорядителям!
— А вот это будет очень неразумно с вашей стороны, — заметил я.