Напряжение
Шрифт:
Вадик, Олег, Толик, целых два Семена — какой же я все-таки богатый! А еще дядя Коля, Машк, Мистер Заяц, Лайка, с энтузиазмом прибежавшая на бесплатный пломбир. На полянке стало тесновато, но по той же причине — гораздо уютней.
— Скоро? — Поинтересовался тот Семен, который учил меня физике.
— Корпус уже превратился в пекло, — прикинул я, ощущая, как припекает солнышко. — И всех в приказном порядке выведут во двор.
Словно под мою диктовку, двери интерната отворились, выпуская шумную детскую лавину. Нас они не видят — место такое, чуть на взгорке, да еще кустами заросло.
— Что дальше? —
Дядя Коля ничего не знал про мои планы, кроме того, что я придумал, как мне исчезнуть, не оставив следов.
— А дальше наши друзья воспользуются моментом и пойдут штурмовать сейф. — Буднично ответил я.
— И мы ничего не станем делать? — Дернулся Толик.
— Абсолютно.
— Но там же тысячи импов!
— Солидная сумма, — кивнул в ответ. — Поэтому на дело пойдут и люди Сиплого и люди Моряка. Даже более того, они сами возглавят это дело.
— Я не понимаю, как ты можешь так спокойно стоять и смотреть? — Вцепился мой друг пальцами в волосы.
Он тоже не знал о моем плане.
— Максим, — тронул меня за плечо Семен — физик. — Я знаю, на что ты рассчитываешь… Но они не станут драться за деньги. Там слишком много.
И он…
— Наш сейф… — Ответил я через пару минут, мысленно прикинув время. — Находится в будке газового котла. Хорошее место, с отдельным входом в интернат и надежным замком. Не настолько надежным, впрочем, чтобы жадная до чужого толпа не смогла выбить дверь. И вот они стоят почти возле цели, в месте, где никогда раньше не были, но знают о нем множество слухов…
— Максим? — Внезапно с тревогой окликнул дядя Коля.
— … но знают, что надо повернуть какой-то вентиль, чтобы сейф открылся.
— М — мать твою, что происходит?! Максим?!
— По слухам, этот вентиль подло назван 'Не открывать! Огнеопасно!'.
— Максим!
— Но беда в том, что он уже открыт, и уже как два часа через шланг газ поступает в пустую бетонную полость под будкой, легонько просачиваясь наружу…
— Надо немедленно всех предупредить, — дернулся дядя Коля.
— Обязательно предупредят, — подтвердил я. — Сейчас Павлик подходит к нашей любимой нянечке и показывает, куда ушел ее любимый воспитанник в компании злых ребят. И она тут же помчится спасать своего дорого мальчика…
— Бегите! — Рявкнул дядя Коля, но в гвалте кто услышит далекий и чужой голос? — Где телефон, дайте мне телефон! Максим, как ты мог… — Он суетливо достал одной рукой сотовый из кармана, но трубка вырвалась из дрожащих рук и выпала на траву.
— Проблема не в том, что тайник не откроется даже после всех их усилий, — продолжал я, — А в том, что там очень темно для поисков, лампочка выбита… Зато есть забытые кем-то спички. Добротные, длинные, охотничьи спички…
В небо резко рванул столб огня, по ушам будто ударило — как в драке, двумя ладонями, а из здания интерната брызнули слезами осколки стекол. Зачадило в небесах, пахнуло гарью вместе с порывом воздуха, а меня будто снесло на спину. Надо мной возвышался дядя Коля, неуклюже прижимая непослушным телом и вбивая кулак в поднятую защиту.
— Сволочь, ты же их убил! Ты их всех убил!
Через пару минут он сполз вбок и уставился на траву бессмысленным взглядом.
— Вчера они приходили ко мне с заточками, — присел я рядом, принявшись перечислять. — Ну, знаете,
— Ты давал мне слово, что не сожжешь здание…
— Это сделала чужая жадность, — покачал я головой и встал на ноги, к терпеливо ждущим друзьям и чуть ошарашенному Толику и Семену. — Кстати, сегодня я тоже умер. Там, возле котла, остались мои ботинки, мой браслет и несколько приметных вещиц. Олег, Сема и Вадим подтвердят, что видели, как я туда шел.
— Столько ребят оставил без крыши над головой…
— Сейчас лето, здание застраховано. Через пять — десять минут приедут сантехники, устранять проблему с водопроводом. Они вызовут пожарных. Думаю, уже вызвали — дым уже достаточно высоко. Смерть детей автоматически отстраняет директора от руководства школы, полиция тут будет раньше, чем она. Здание оцепят, документы изымут. Думаю, в сейф тоже заглянут.
— Ты ведь спланировал это заранее. И ничего мне не сказал… — Прошептал дядька.
— Меньше знаешь — крепче спишь, — пожал я плечами. — Вы выполнили мою просьбу? — Перевел я тему, отворачиваясь от чадящего взрыва постройки.
— Я… Я нашел подходящего человека. Это дорого, но специалист хороший.
— Другую просьбу.
— Красные бабочки? Семен, принеси.
Через минуту я аккуратно одевал каждому из своих друзей алые лепестки ткани, застегивая удобной резинкой на воротнике рубашек.
— Мистера Зайца береги, — наставлял я Олега, отдавая игрушку очень серьезному парню в руки.
Он не побоится внешности, зная, что главное внутри.
— Дядя Коля, Лайку пристроите?
— Сторож пригодится. — Без настроения отозвался дядька.
— Отлично. — Я поднял Машка на руки и передал Семену — старшему. — Храни, но сильно не балуй. Он боевой.
— Крыс будет давить, — поддержал Толик.
Я подошел к нему и аккуратно поправил воротник, пряча выбившуюся резинку.
— Крыс я задавлю сам, — мягко произнес, глядя ему в глаза. — Когда вернусь.
Глава 18. Мир другими глазами
Тяжелые портьеры обращали яркий свет в вечные угрюмые сумерки, подсвеченные желтым светом настенных плафонов. Хозяин этого места не любил открывать окна с этой стороны дома. Впрочем, это же относилось и к северной части небольшого особняка в центре Архангельска — там так же вечно царил полумрак, скрывая от единственного жителя вид на то, что некогда принадлежало ему и его роду.
Потому как нестерпимо больно каждый день вглядываться в величественные силуэты заводов и верфей, предприятий и гостиниц, осознавая, что все это еще тремя десятилетиями ранее было украшено флагами его семьи, построено вереницей предков, от каменных фундаментов до горделивых шпилей и… утрачено в один миг. Еще больнее осознавать, что за окном лишь кроха того, что забрал себе победитель, оставив подачку, которой кое-как хватало на достойную его положения жизнь. Да и то, приходилось экономить, особенно в последние годы.