Нарисованное счастье
Шрифт:
— Лучше бы она меня побила, только бы не была такой равнодушной! Я понимаю, что совершил ошибку, не поняв сразу, что чувствую к ней. Мне нужно было брать ее в охапку и тащить в Загс! И я ведь уже был готов к этому, когда Кушнир озвучил условия, одним из которых, была женитьба на его дочери. И я пошел на поводу у отца…
— Ты переживал о матери! — Снежана прекрасно знала характер теткиного мужа. Мать Снежаны всегда ругалась на Карину, что та терпит его "вынос мозга", изо дня в день.
— Разве это может служить оправданием моей трусости?
— А ты объясни ей все, как есть и увидишь! Если она такая, как ты ее видишь,
— Он мой! — Тимур твердо взглянул на сестру.
— Он, твой! — словно подтвердила его слова женщина. Они еще около получаса посидели на лавочке, пока малыш не устал и не начал тереть глазки. Тогда Тимур проводил их до дома и пошел в сторону стоянки, где оставил свой автомобиль, прогуливаясь и любуясь опавшими листьями, кружившимися под его ногами.
— Тимур! — он поднял глаза и встретился взглядом с Аллой. Он совсем забыл, что квартира Аллы находится в доме, расположенным рядом с этим парком. Вот только раньше, она не увлекалась прогулками в нем.
— Здравствуй, Алла, — он попытался обойти девушку, так некстати встретившуюся ему. Но она преградила ему дорогу.
— Не хочешь объясниться?! — глаза Аллы блуждали по лицу Тимура.
— Мы с тобой уже все обсудили и расставили все точки, — Тимур смотрел на девушку, не чувствуя ничего, кроме раздражения.
— Это ты поставил точку в наших отношениях! А ты не думал, зачем я могла тебе звонить? Ты даже не удосужился приехать ко мне? — лицо Аллы исказила недовольная гримаса.
— Чего ты хочешь? — Тимур смотрел на девушку ничего не выражающим взглядом.
— Я была беременна… от тебя!!! Из-за тебя я потеряла ребенка и пролежала в больнице! — взгляд Тимура даже не изменился, на его лице не дрогнул ни один мускул.
— Хорошая попытка! Но если ты и была беременна, то ребенок точно не мой! — Алла зло поджала губы. Стоило попытаться. Только чего она добивалась?
— Ты не можешь быть таким бесчувственным! — она попыталась выдавить слезу, но и это не проняло Тимура.
— Так чего ты хочешь? — он смотрел на нее с серьезным выражением лица.
— Тебя! Это правда, что ты женишься? Кто она? Почему она… а не я?!!! — Аллу затрясло от нахлынувшей обиды.
— Да, я женюсь, — он не стал отвечать на последние два вопроса. Потому что об Эле говорить он не станет, а на последний… ответа и сам не знал.
— Как ты можешь? После того времени, что мы провели вместе! Ты выбрал не меня?!!
— Алла, я уже все объяснил тебе в прошлый раз. Ты прекрасная девушка, но ЕЕ я люблю, — Тимур снова хотел уйти, но Алла вновь преградила ему дорогу.
— А меня? Что ты чувствовал ко мне? Ты хоть немного любил меня?!! — ей необходимо было услышать его ответ.
— Зачем, ты унижаешь себя? Нам было хорошо вместе, но видимо, мы просто не предназначены друг для друга. Ты мне нравилась. Такой ответ тебя устроит?
— Нет! Не устроит! Как ты мог! Как ты мог поступить так со мной?!
— Алла, что за глупые претензии? Ты придумала себе сказку о нашей свадьбе и сама в нее поверила! Разве я хоть раз упрекнул тебя в том, какие слухи ты распространяешь?! Но я, ни разу, ничего не обещал тебе! Тем более у нас не было разговоров о свадьбе! Так, что ты мне хочешь сейчас предъявить? — Тимур чувствовал, что начинает злиться.
— Я столько терпела твои отлучки, твои гулянки и твоих
— Значит, ты знала, — Тимур был удивлен, что именно у этой девушки, хватало ума молчать столько времени.
— Да, знала! Знала и молчала, — Алла вздернула вверх подбородок, выражая этим жестом свой героический поступок, как ей казалось.
— И почему же не выгнала меня? Дай угадаю, наверное любила… Нет, наверное все же надеялась на то, что я женюсь на тебе, глядя на твою покладистость и хозяйственность, — в голосе Тимура прозвучали саркастические нотки, отчего глаза Аллы наполнились слезами. Ведь он попал точно в цель. Но она была уверена, что ее план сработает.
— Надеюсь, теперь мы все обсудили? — Тимур никогда не вел себя с женщинами так грубо. Но Алла, своими глупыми обвинениями просто вывела мужчину из себя.
— Неужели ты думаешь, что она лучше? — девушке было обидно и горько, она хотела уколоть мужчину, но ей нечего было ему противопоставить.
— Прощай, — Тимур обошел девушку и направился к своей машине. Девушка провожала его гневным взглядом и мокрыми от слез глазами.
19
Злата Георгиевна мечтала, что когда ее дочь будет выходить замуж, она постарается сделать ее свадьбу, самым запоминающимся, для Мишель, днем. Но ее планы, так и остались лишь планами. Накрылась поездка в Милан, за свадебным платьем, доктор, категорически запретил Мишель перелеты. Подготовкой к свадьбе займется жених. Злате Георгиевне только и осталось, что искать платье к свадьбе дочери по каталогам. Да и Эля не сильно-то горела желанием выбирать себе наряд, да и празднование свадьбы, тоже не радовало ее.
— Милая, это же твой день! Ты не можешь так наплевательски относится к собственной свадьбе! — мать сидела в гостиной и сверлила Элю недовольным взглядом. Девушка выглядела отстраненной, но в душе ее переполняла обида. Она тоже мечтала об этом дне… Но это должна была быть свадьба с любимым человеком! А не фикцией, которая устраивалась лишь для того, чтобы скрыть настоящее положение Эли. Еще не было помолвки, и Эля гнала от себя мысли о том, кого же выбрал для нее отец.
— Мама, зачем все это? Ну, разве нельзя было просто расписаться? — Эля устало взглянула на мать, которая листала каталог платьев в планшете.
— Мишель, ты сама-то понимаешь, о чем говоришь? Это свадьба моей единственной дочери! А ты вообще хочешь лишить меня радости, даже в выборе наряда? Да еще и без торжества?! — мать грустно взглянула на Элю. Эля не верила, что мать не понимает ее тревогу. Она всегда была самой чуткой, по отношению к своим детям. А тут… словно ей все равно, за кого выйдет ее дочь, главное выбрать ей наряд.
— Хорошо, давай взглянем, что там есть интересного, — Эля пододвинулась поближе к матери и та стала показывать ей платья. Злата Георгиевна прекрасно понимала дочь, но она пообещала мужу, что не проговориться Мишель, о ее женихе. Она также, как и Давид Аристархович, видела, как тянет ее дочь к Тимуру. Как он смотрел на нее на приеме и то, что именно он отец ребенка, она даже не сомневалась. Поэтому для нее было тяжело видеть свою дочь в таком подвешенном состоянии. Если бы Эля сама спросила о том, кого же выбрал отец, то мать, сказала бы ей, не задумываясь. Но Эля молчала.