Нарисуй меня
Шрифт:
Глава 15
Утро воскресенья проходит в уборке, если не генеральной, то как минимум капитанской. Я любитель творческого беспорядка, мне не слишком важно, где и что валяется, то есть лежит. Главное, чтобы я могла найти. Но сейчас совершенно точно нужно прибраться, протереть пыль, разобрать книги, выкинуть старую игровую приставку, которую я перетащила в нашу с По квартиру, но так ни разу ее и не включала. Пора, наконец, проститься с детством. Чувствую, что нужно освободиться от старого.
Раньше порядок
Зато когда все собрано, убираться становится легче. Протираю пыль на полке Полины — здесь немало книг по психологии и саморазвитию. По у меня натура целеустремленная. Так, а это что? С удивлением беру в руки старый учебник по теории искусств. Помню, как покупала его на книжном развале пару лет назад. Ха! А я думала, что потеряла его, а он, оказывается, все это время пылился у По. А вот это уже интересно — две книги по урбанистике, книги новые, но их явно читали. Листаю страницы — тут и карандашные пометки, аккуратный почерк По. Как же мало я знаю о своей сестре!
Смотрю на встроенный шкаф-купе, который мы с ней делим пополам. А что, интересно, я там могу найти?!
Мысли покопаться в вещах сестры так и остаются просто мыслями. Я слышу мелодичное журчание своего мобильного, оставленного на кухне. Бегу туда, втайне надеясь, что звонит Максим.
«Львов».
Сердце болезненно сжимается. С Полиной что-то! Не стал бы он просто так звонить!
— Алло? — тихо спрашиваю и замираю.
— Марина, привет. Это Юрий Львов…
— Да-да, у меня определился ваш номер. Что-то… случилось?
— Вы только не волнуйтесь.
Крепко сжимаю телефон в руке, одновременно борясь с желанием медленно сползти по стенке на пол.
— Мы ввели Полину в медикаментозную кому. — Глубокий выдох. — Я предупреждал вас, что такое возможно.
Зажимаю рот ладонью, чтобы не зареветь прямо в трубку. Он молчит, ничего не спрашивает, и это дает мне несколько драгоценных секунд, чтобы прийти в себя. Хоть немного.
— И что теперь будет? — В голосе все равно слышны слезы. Да я просто поверить не могу!
— Будем наблюдать за ее состоянием, организму нужно отдыхать. Марина, это не так страшно, как кажется, она не смогла сама восстановиться после аварии. Возникли осложнения.
— Понятно.
Я не знаю, что еще сказать, чувствую себя абсолютно беспомощной. Может, в другой больнице ей могли бы лучше помочь?
— Марина? — осторожно продолжает Львов. — Марина, я понимаю, как вам сложно сейчас, и вы одна. Но я мог бы… хотите, мы можем встретиться, поговорить…
— Н-нет, спасибо, не надо. Я… мне нужно что-то сделать? Может, какие-то документы подписать, и где вообще тот
В конце срываюсь на крик и, уже не стесняясь, реву. Как обухом по голове!
— Странно, что полиция с вами не связалась до сих пор. Я пришлю вам контакты следователя, ведь дело уголовное возбуждено. Может… все-таки встретимся? Не сейчас, конечно, я все понимаю…
— Да, конечно. Можно я вам завтра позвоню?
— Всегда, Марина. Вы можете мне всегда звонить.
Сижу на полу, пылесос валяется рядом, желания убираться дальше нет никакого. Заставляю себя лишь вытащить на улицу мусорные пакеты. Возвращаюсь домой и вижу сообщение в ватсапе. Генварский.
«Не могу ждать до понедельника. Хочу, чтобы ты увидела».
Он взял в руки кисть, я невольно улыбаюсь, рассматривая картину. Тонкий женский силуэт, размытый дождем…
«Тебе нравится?»
Я не успеваю ответить на новое сообщение. Он звонит.
— Привет!
Максим приезжает через двадцать минут, не дал мне и шанса с ним поспорить. Просто сказал, что сейчас приедет и заберет меня. И что я не должна быть одна. И вот стою на улице, смотрю, как рядом останавливается серебристый внедорожник, как опускается стекло со стороны водителя.
— Садись!
В первую секунду я даже не узнала Генварского. То ли потому, что все мои мысли сейчас занимает сестра, то ли потому, что никогда не видела его таким. Взлохмаченные волосы, легкий тонкий фиолетовый джемпер, черные джинсы, но главное не это. Совершенно хулиганская мальчишеская улыбка. И глаза горят зеленым огнем. Стою как завороженная, даже забыла, что мне нужно делать.
— Марина, поехали!
Очнулась от его голоса и протянула, наконец, руку к передней двери.
— Я тебя не узнала сначала, прости, торможу немного.
— В порядке все. Как ты?
Он обеспокоенно рассматривает меня, а потом, видимо, удостоверившись в чем-то, медленно отъезжает от тротуара.
— Я не знаю. Хочется плакать, кричать, задушить этого подонка, который ее сбил, наорать на ее бесчувственного отца, который даже не соблаговолил ни разу к ней приехать. Я просто не ожидала. У меня же нет никого, кроме нее, так… есть, конечно, родственники по папиной линии, но нужна я им…
Спохватившись, замолкаю — не хочу его грузить своими проблемами, у него вон какое хорошее настроение, светится весь.
— Я хочу тебе показать одно место. — Он больше не спрашивает, как у меня дела. И я благодарна за это. — Собственно, там я обитаю с пятницы, взял себе выходной на один день.
— Круто быть боссом. Хотя у нас в агентстве в пятницу было тихо — разбор полетов по вашей выставке только в понедельник.
— Поверь, заказчик доволен, никаких претензий не имеет. — Максим улыбается, с удивительной легкостью лавирует в потоке машин. — Я серьезно, все хорошо. Коля тоже счастлив, галерея получила еще один заказ на выставку. Так что здесь тебе не о чем волноваться.