Нарком Берия. Злодей развития
Шрифт:
Реальным созданием бомбы занимались в других местах. О том, какая обстановка царила на проекте, существуют разные мнения. Известна легенда, что Берия из-за какой-то заминки в работах нецензурно обругал Петра Капицу, который немедленно ответил ему в тех же выражениях, прибавив: «Когда разговариваешь с физиками, ты должен стоять по стойке «смирно»!» Отношения между Берией и Капицей, по всеобщему мнению, были весьма натянутыми.
Как вспоминал научный руководитель комиссии по атомному сырью и начальник занимавшегося ураном сверхсекретного спецсектора № 6 Всесоюзного института минерального сырья профессор Михаил Николаевич Альтгаузен, как-то раз в сорок пятом он и другие геологи — специалисты по урану были вызваны
6 августа 1945 года американский бомбардировщик сбросил атомную бомбу на японский город Хиросима. В американских военных архивах сохранилось подробное описание этого события: сначала вылетели три самолета-разведчика, потом бомбардировщик с атомной бомбой, самолет со специальной измерительной аппаратурой и самолет, снабженный фототехникой. Японская противовоздушная оборона обнаружила самолеты, но из-за их малочисленности объявленная ею в городе воздушная тревога была отменена, а зенитная артиллерия бездействовала. В начале девятого с высоты десять тысяч метров на город была сброшена атомная бомба с трогательным названием «Малыш», которая взорвалась на высоте шестьсот метров. Число жертв первой в истории человечества ядерной бомбардировки достигло двухсот тысяч человек. Из девяноста тысяч городских строений было разрушено шестьдесят тысяч.
В сентябре 1945 года в структуре НКГБ был создан целый отдел, который возглавил полковник Судоплатов. Главной задачей было получение материалов по атомной бомбе. Помимо работы с агентами решено было поговорить по этой важной теме с прославленным Нильсом Бором. Известно было, что тот не в восторге от американских планов по использованию ядерного оружия. Берия решил отправить к Бору молодого физика Якова Терлецкого из МГУ. Но требовалось рекомендательное письмо — его написал лично знакомый с Бором Капица, хотя и неохотно.
«Судоплатов объявил мне, — вспоминал Терлецкий, — что предстоит поездка в Копенгаген к Нильсу Бору. Я поеду с Василевским, будет организована встреча с Бором, во время которой надо выяснить ряд вопросов об американском атомном проекте… Наши друзья из датского Сопротивления уже получили согласие на встречу с советскими учеными. Для установления личного контакта с Нильсом Бором мне будут даны письменные рекомендации П. Л. Капицы, который хорошо знаком с Бором и его семьей. Тут же я был послан в Институт физических проблем на Калужскую к Капице…»
Терлецкий съездил в Данию и побеседовал с Бором, получив от него весьма важные материалы — копию открытого официального отчета американского физика Г. Смита об испытании американской бомбы («Атомная энергия для военных целей»). Этого текста у советских атомщиков дотоле не было, и подарок Бора оказался весьма полезным, позволив сэкономить время.
Но отношения Берии и Капицы даже эта удача не улучшила. Капица в очередной раз попросил Сталина об отставке.
Из письма Капицы Сталину
«Товарищи Берия, Маленков, Вознесенский ведут себя в Особом комитете как сверхчеловеки. В особенности тов. Берия. Правда, у него дирижерская палочка в руках… У тов. Берия основная слабость в том, что дирижер должен не только махать палочкой, но и понимать партитуру. С этим у Берия слабо…
У него, безусловно, есть вкус к научным вопросам, он их хорошо
Например, ему следовало бы познакомиться по первоисточникам (а не в популярном изложении), как прокладывался трансокеанский кабель, как развивалась паровая турбина и пр. Он увидал бы общую закономерность этих процессов и использовал бы этот опыт для того, чтобы понять, что важно и нужно в развитии работ по АБ…
Берия, если бы не был так ленив, то, поработав, с его способностями и «знанием людей», несомненно, мог бы… стать первоклассным дирижером оркестра АБ… Но для этого нужно работать, а чиркая карандашом по проектам постановлений в председательском кресле — это еще не значит руководить проблемой. У меня с Берия совсем ничего не получается…»
Заставлять Берию учить физику по первоисточникам вождь не стал, а что касается Петра Леонидовича, то 21 декабря 1945 года Совет народных комиссаров СССР постановил: «Удовлетворить просьбу академика Капицы…» 17 августа 1946 года Капица был лишен всех должностей, а потом и права преподавать. Даже на заседания Академии наук его пускать перестали, фактически поместив под домашний арест.
Серго Лаврентьевич так описывал ситуацию: «Петр Леонидович просто-напросто не хотел работать над атомным проектом. У нас с отцом были разговоры на эту тему. Прямо Капица конечно же не заявлял об этом, но секретом это не было… Когда ЦК начал его преследовать, отец пытался по возможности что-то сделать. Но беда была вот в чем. Людей, занятых в реализации атомного проекта, отец мог защитить и защищал. Капица же работать на бомбу не хотел. Здесь и возникали известные сложности. По линии Академии наук ЦК неприятностей ему много сделал. Помню, отец вызвал Семенова, академика, друга Капицы, и попросил помочь в меру сил Петру Леонидовичу. Сам я, сказал отец, официально помогать Капице не могу. Работай он у меня, проблем бы не было. Но коль так получилось, этому талантливому человеку надо помогать. Атомщики тогда зарабатывали более чем прилично, и отец попросил Семенова из тех премий, которые он будет получать, какие-то деньги передавать Капице».
Тех, кто был занят в атомном проекте, Лаврентий Павлович и впрямь старался выручать и поддерживать. Это было особенно заметно на фоне некоторых малоприятных процессов, происходивших тогда в советской науке.
31 октября 1947 года Сталин написал письмо научному директору Одесского института селекции и генетики Трофиму Лысенко, в котором среди прочего были такие слова: «Очень хорошо, что Вы обратили, наконец, должное внимание на проблему ветвистой пшеницы. Несомненно, что если мы ставим себе задачу серьезного подъема урожайности пшеницы, то ветвистая пшеница представляет большой интерес…» В том же тексте «босоногому профессору» была обещана поддержка на самом высоком правительственному уровне.
31 июля 1948 года началась знаменитая августовская сессия Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина, которая была подготовлена академиком Трофимом Лысенко со сподвижниками. Незадолго до того Лысенко написал письмо Сталину, жалуясь, что ему в его научной работе чинят всяческие препятствия приверженцы «метафизического направления в биологии». Лысенко и впрямь не пользовался уважением у значительной части ученых, поскольку научность продвигаемой им «мичуринской агробиологии» (к которой сам селекционер Мичурин особого отношения не имел) была весьма сомнительна. Теория Лысенко отрицала роль хромосом и утверждала возможность наследования приобретенных признаков.