Наркомафия
Шрифт:
– Они забрали девочку и ушли.
– Спасибо, – ответил Гуров, взглянул на часы, на Байкова, который задумчиво пил кофе, и, проглотив тугой комок, сказал:
– Не тяни, Григорий, за оставшиеся десять минут бином Ньютона не придумаешь.
Байков ответить не успел, вновь зазвонил телефон. Гуров догадывался, кто звонит, очень не хотел брать трубку, но выхода не было, и он ответил:
– Слушаю.
– И внимательно, Лев Иванович, – произнес спокойный мужской голос. – Ты, конечно, уже знаешь, твои парни фраернулись, девочка у нас, потому затихни
– Вы понимаете, что если с ребенком…
– Ты, седой волкодав, не пускай слюну. Мы коммерсанты, а не людоеды, не психи, которые разыскивают вышку. Веди себя разумно, все будет о'кей! Давай сюда папу, я ему шепну пару слов, потом мы с тобой начнем договариваться.
Байков уже рвал у Гурова трубку, завладев, закричал:
– Я ничего не знаю, не скажу ни слова, отдайте девочку!
– Молодец! Очаровательная девочка, и нам она совершенно ни к чему. Совершаем обмен: ты – к нам, Даша – к бабушке и забудем эту неприятную историю как страшный сон.
Гуров слушал разговор по отводной трубке.
– Согласен! Согласен! – повторял Байков. – Когда, где, как?
– Для меня жизнь человека дороже всех твоих миллионов, – сказал Гуров. – Подумай, как совершить обмен, я тоже пораскину мозгами, позвони после восемнадцати, а сейчас дай трубку девочке.
– Лев Иванович, даже не смешно, я же говорю из автомата.
– Хорошо, пусть в течение получаса Даша сюда позвонит.
– Ладно, – неизвестный положил трубку.
Опережая нервный срыв Байкова, истерику, Гуров шарахнул кулаком по столу и закричал:
– Молчать! Кто во всем виноват? Кто продал своего шефа, за что убили невиновного человека? – Он схватил юриста за лацканы пиджака и приподнял. – Девочку они не тронут, она им действительно ни к чему, а тебя требуют к себе с одной-единственной целью… Понятно, с какой?
– Ну и пусть! Пусть убивают. Я оставлю дочке все деньги, мать ее воспитает! – У Байкова начиналась истерика. Гуров отвесил ему такую пощечину, что чуть не отшиб голову.
Из-за холодильника за ними наблюдал Юдин, который счел нужным вмешаться:
– Лев Иванович, пусть его убьют другие, ты рук не пачкай.
– А ты меня не учи, налей человеку стакан. Пусть он будет пьяный, но с мозгами.
В кабинет вошел Крячко, вид у него был не виноватый, скорее печальный.
– Я не оправдываюсь. Почему и как бы ни сорвалось, виноват всегда старший. Но должен сказать тебе, дорогой Лев Иванович, наше время прошло. Мы воюем с организацией, а даже твой любимый Акела не мог в одиночку биться против стаи.
Во всех поражениях и провалах Гуров винил только себя. Он был убежден, что самый хитрый ход противника можно и должно предвидеть. Он знал опыт и возможности Крячко и не сомневался, что оперативник нигде не ошибся. Но дело провалено, значит, ошибку допустил он, Гуров.
– Девочку не тронут, это я тебе говорю! – Гуров ткнул Байкова пальцем в грудь, юрист еле устоял на ногах. – Твоя жизнь не много стоит. Я попробую ее сохранить. Гарантий не даю. – Он наклонился к уху Байкова и тихо продолжал: – Иди со своим шефом в дальний уголочек и шепотом, буквально на ушко, перескажи ему весь алфавит от А до Я.
Гуров взял Крячко под руку, вывел на улицу, внимательно оглядел ее и кивнул. Станислав подробно рассказал о происшедшем. Оказалось, что «алкаш», свалившийся у «Волги» группы наружного наблюдения, вложил под оба передних колеса металлические шипы, и когда машина тронулась…
– Теперь просчитай, Лев Иванович, сколько человек и какой квалификации против нас задействовано, – продолжал Крячко. – Только мне выделили две группы, как номера машин стали известны. С какой поразительной скоростью они действовали! Надо было угнать «неотложку»…
– Могла давно стоять в гараже, – перебил Гуров. – Проверь.
– Мы нашли ее брошенной в переулке у Октябрьской площади. Ясно, что там их ждала другая машина. Найти нас на Ленинском проспекте, зная номера машин, дело плевое. Но «алкаши»?! Небритость, одежда, запах, уверенность в розыгрыше легенды – ты сам знаешь, на подготовку требуется время. И почему они так спешили?
– Тут моя вина, – ответил Гуров. – Я дал Байкову на размышления час, они узнали и успели. Как узнали? Я не верю, чтобы вчера наши ребята что-нибудь проворонили, у них же тоже современная техника. Я опустил жалюзи, и через окна нас достать не могли.
– Один черт знает, что сегодня технически возможно, а что нет.
– Под каким предлогом девочку взяли из дома?
– Отец соскучился, больница рядом, попросил подвезти дочку.
– Простенько.
– Все простенько, но с большим вкусом, – усмехнулся Крячко и сильно толкнул Гурова к стене дома.
По переулку на бешеной скорости пронесся «Форд», едва не наехав колесом на тротуар, скрылся за углом.
Оперативники взглянули друг на друга и рассмеялись.
– Если за нами сейчас наблюдают, что не исключено, то представляешь, как смеются? – вздохнул Крячко.
– Не стану напоминать известную пословицу, цитирую сыщика Гурова: «Еще не вечер».
– Классика. Ты отлично понимаешь, разработчик всей операции из наших. Он все знает, в ловушку ты его не заманишь. И девочку он не отдаст.
– Еще не вечер, – упрямо повторил Гуров.
– Хорошо! Согласен! – вспылил Крячко. – Ты гений! Но ты лишь человек! А человек не может победить машину!
– Станислав, мне столько раз это говорили… Когда убьют, тогда и победят, и ни секундой раньше.
– Извини, но на хрен нам все это нужно?
– Отвечу вопросом на вопрос. – Гуров провел ладонями по лицу, зевнул. – А на хрен мы с тобой вообще живем? Такая организация, огромные деньги – значит, наркотики. Я об этом давно думаю. Когда Борис мне сказал, что рэкетиры «наехали» на него лишь раз, а вечером позвонили, извинились, сказали, мол, ошиблись адресом, я сразу подумал: значит, его охраняют люди более серьезные. А кто у нас самый богатый, серьезный и организованный? Наркобизнес. Значит, мы с тобой служим в одном из отделений наркобизнеса.