Наркотик времени

Дик Филип Киндред

“Да, — подумал Эрик, — то, что я вижу, это последствия покушения, труп нашего лидера, размозженный пулей, выпущенной из оружия с большой начальной скоростью; тело отбросило, как от удара. Дикое покушение. И удачное”.

— Итак, — сказал Фестенбург, глубоко вздохнув, — есть несколько способов объяснения присутствия здесь этого экспоната, который я для себя обозначаю как экспонат номер один чиеннского Музея Странностей. Предположим, что это робот, ожидающий здесь момента, когда он понадобится Джино Молинари. Изобретение Даусона Каттера, с которым вы еще встретитесь.

— Зачем это может понадобиться Молинарн? Фестенбург почесал нос и сказал.

— В нескольких случаях, В случае попытки покушения —

неудачной — это можно показать, чтобы дать время Молинари скрыться. Или это может предназначаться для наших жизнерадостных союзников; возможно, у Джино есть невероятно сложный, причудливый план, включающий в себя побег из резиденции.

— Вы уверены, что это робот? — для Эрика предмет в контейнере выглядел достаточно реальным.

— Я никогда не думал, что это робот, мне достаточно знать. — Фестенбург кивнул головой, и Эрик увидел, что два сотрудника Секретной службы вошли в комнату; по-видимому, осматривать труп было запрещено.

— Он давно здесь?

— Это знает только Джино, а он не хочет говорить, просто улыбается. “Погодите, Дон, — говорит он в своей обычной скрытной манере, — эта штука себя еще покажет”.

— А если это не робот…

— Значит, это Джино Молинари, изрешеченный автоматной очередью. Примитивное и давно вышедшее из моды оружие, но оно убивает, не оставляя никаких шансов на вмешательство хирургов-трансплантантов; обратите внимание, черепная коробка пробита — мозг поврежден. Если это Джино, тогда откуда он? Из будущего? Есть одна теория, связанная с вашей фирмой, ТМК, Ее дочерняя фирма разработала наркотик, позволяющий беспрепятственно путешествовать во времени. Слышали об этом? — он внимательно следил за выражением лица Эрика.

— Нет, — признался Эрик. Для него это было новостью.

Как бы то ни было, перед нами труп, — сказал Фестенбург, — лежащий здесь день за днем и постепенно доводящий меня до сумасшествия. Возможно, он из альтернативного настоящего, в котором Джино был убит и выброшен из своей резиденции отколовшейся политической группировкой землян, поддерживаемой лилистарцами. Однако существуют дальнейшее разветвление этой теории, одно из которых постоянно преследует меня. — Теперь тон Фестенбурга стал мрачным, ему больше не хотелось шутить. — Это касается здоровяка, представляющего Джино Молинари на видеоэкране; это вовсе не робот, и Объединенная компания никогда не производила его, потому что это тоже настоящий Джино Молинари из параллельного мира. Того мира, в котором нет войны и в котором Земля не подписала договор с Лилистар. Джино Амолинари проник в этот другой, более спокойный мир и пертащил своего здорового двойника к себе на помощь. Что скажете, доктор?

Может такое быть?

— Если бы я хоть что-то знал об этом наркотике… — растерянно произнес Эрик.

— Я думал, что вы знаете, Я разочарован. В этом включалась причина того, что я привел вас сюда. Однако…существует еще одна возможность…, теоретически. Которая напрашивается при виде этого трупа, Фестенбург помедлил: — Мне не хочется ее называть, потому что она настолько причудлива, что все предыдущие кажутся по сравнению с ней совершенно бесцветными.

— Продолжайте, — решительно сказал Эрик.

— Джино Молинари не существует.

Эрик поперхнулсч. “Вот это да”, — подумал он, — Они все роботы. Тот, здоровый, которого вы видели на экране, больной, с которым вы разговаривали, и этот мертвый в контейнере. Кто-то, возможно Объединенная компания, затеял все это, в бы удержать Лилистар от вторжения на нашу планету. До сих пор им было выгодно использовать больной экземпляр. — Фестенбург сделал жест рукой. — . А теперь они вытащили здорового, сделали первую пробу. Могут быть еще другие. Логически это вполне возможно. Я попытался вообразить, какие еще вариации могут существовать и на что они могут быть похожи.

Попытайтесь придумать. Вдобавок к тем трем которые мы уже знаем.

— Очевидно, — ответил Эрик, — существует еще возможность создать экземпляр со способностями превышающими нормальные человеческие. Я говорю не просто о здоровье. — Тут он вспомнил о постоянных выздоровлениях Молинари от смертельных болезней. — Не исключено, что эта возможность уже реализована. Вы читали его медицинскую карту?

— Да, — Фестенбург кивнул. — Во всем этом есть одна интересная черта. Ни одно исследование не проводилось никем из нынешнего персонала. Тигарден этого никому не поручает, а все анализы проводились еще до него, насколько я знаю, Тигардену так же, как и вам, ни разу не удалось подвергнуть Джино самому заурядному терапевтическому обследованию. И я не думаю, что это ему когда-нибудь удастся. Как, впрочем, и вам, доктор, даже если вы продержитесь здесь десяток лет.

— Ваш мозг, — заметил Эрик, — определенно перевозбужден.

— У меня увеличенные гланды?

— Причина заключается не в вашем физическом состоянии. Все ваши идеи определенной направленности зародились в вашей голове.

— Они основаны на фактах, — указал Фестенбург. — Я хочу знать, что собой представляет Джино Молинари. Я думаю, что он чертовски умный человек и способен перехитрить лилистарцев в любую минуту. и имей он в распоряжении такие ресурсы и население, что и они, он был бы у руля. Но получилось так, что он возглавляет крошечную планетку, а у них громадная империя из двенадцати планет и восьми спутников. Поразительно еще, как он добился того, что мы сейчас имеем. Знаете, доктор, вы здесь для того, чтобы найти причину болезни Джино. Я бы сказал, что это не совсем так. Совершенно очевидно, что больным его делает вся эта проклятая обстановка. Правильный вопрос состоит в следующем: что поддерживает в нем жизнь? Вот в чем настоящая тайна. Загадка.

— Я полагаю, вы правы. — Нехотя он был вынужден признать, что, несмотря на ряд отрицательных качеств, Фестенбург был интеллигентен и оригинален; ему удавалось посмотреть на проблему с нужной стороны. Неудивительно, что его нанял Молинари.

— Вы уже познакомились с этой малолетней скан-далисткой?

— Мэри Райнекс? — Эрик кивнул.

— Боже, какая трагическая, запутанная мешанина: этот больной человек, с трудом влачащий свое существование под грузом забот о всем мире, о самой планете Земля, знающий, что он проигрывает войну, что риги вот-вот захватят нас, если еще раньше что-нибудь не помешает это сделать нашим союзникам, и вдобавок — еще эта девочка. И самая мучительная ирония заключается в том, что Мэри, при всей своей сварливости, простоватости, эгоистичности, хищности и других чертах характера, которые принято называть недостатками, ухитряется ставить его на ноги; вы сами были свидетелем, как она вытащила из постели и заставила снова функционировать, слышали что-нибудь о Цень, доктор? Это его парадокс, потому что, с точки зрения логики, Мэри должна бы стать той соломинкой, которая окончательно раздавила бы Джино. Это заставляет переосмыслить роль невзгод в человеческой жизни. Сказать правду, я ее недолюбливаю. Она, конечно, отвечает мне тем же. Мы встречаемся только по делам, благодаря Джино; мы оба желаем ему добра.

— Она видела эту запись со здоровым Молинари? Фестенбург быстро взглянул на него.

— Хорошая мысль. Видела ли Мэри пленку? Да, а может и нет, проверьте сами. Мне не говорили. Ни если принять мою теорию, если это не робот, а человеческое существо, если этот великолепный, извергающий огонь полубог действительно существует, и Мэри увидит его — вы сами можете предположить остальное: другие Молинари перестанут существовать. Поскольку то, что вы видели на пленке, это именно то, что хочет — и пытается — сделать Мэри из Джино.