Наркотик времени
Шрифт:
— Не вините себя.
Насколько понятен для Молинари был побудительный механизм его болезни? Очевидно, ни в малейшей степени; Молинари не только не улавливал смысла своей болезни, но даже тяготился ей. Все происходило на уровне подсознания.
“Сколько это может продолжаться? — удивлялся Эрик, — При таком мощном противоречии между сознанием и подсознанием… возможно разовьется та-кая болезнь, от которой Секретарю не избавиться; она будет не просто смертельной — это будет конец”.
Дверь в комнату отворилась —
Взяв ее за руку, Эрик вывел ее обратно в холл и закрыл за собой дверь.
— Разве мне нельзя его видеть? — возмущенно спросила она.
— Минуту. — Он изучал ее и никак не мог понять, насколько она ориентируется в ситуации. — Я хочу у вас кое-что спросить. Проводилось ли когда-нибудь психиатрическое обследование или лечение Молинари? — В карте об этом не было ни малейшего упоминания, но у него было предчувствие.
— С чего бы это? — Мэри поиграла замком молнии у себя на юбке. — Он не сумасшедший. Это было конечно верно, Эрик кивнул.
— Но его физическое…
— Джино не везет. Поэтому он всегда подхватывает какую-нибудь заразу. Никакой психиатр не избавит от невезения. — Мэри неохотно добавки: —. Да, он консультировался как-то у психиатра, в прошлом году. Но это страшный секрет; если об этом пронюхают газеты…
— Назовите мне имя психиатра.
— Еще чего, — Ее черные глаза блеснула злорадным торжеством; она смотрела на него не мигая. — Я не скажу даже доктору Тигардену, а он мне симпатичен.
— Наблюдая проявления болезни Джино, я почувствовал, что…
— Психиатр, — прервала его Мэри, — умер, Его убил Джино.
Эрик уставился на нее.
— Отгадайте, почему? — она улыбнулась. В ее улыбке была шальная злоба, свойственная девочкам-подросткам; бесцельная и прелестная жестокость, которая на мгновение вернула его обратно в детство, К страданиям, которые причиняли ему такие девочки когда-то, — Из-за того, что сказал этот психиатр, Я не знаю, что это было, но, по-моему, он напал на верный след…, так же, как и вы. Ну что, вы действительно хотите быть таким умным?
— Вы напомнили мне, — сказал Эрик, — министра Френекси.
Она рванулась от него к двери.
— Я хочу войти… До свидания.
— Вы знаете, что Джино умер сегодня во время переговоров?
— Да, ему это было необходимо. Конечно не насовсем; настолько, чтобы не повредить клетки мозга. И конечно же вы и Тигарден его заморозили — об этом я тоже знаю. Почему я напоминаю вам Френекси, этого,… — Она снова подошла к нему, изучающе осматривая. — Я абсолютно на него непохожа.
Вы просто стараетесь меня обидеть из-за того, что я им сказала.
— Что, по-вашему, я хотел, чтобы вы сказали?
— О желании Джино покончить жизнь самоубийством В ее голосе не было и тени сомнения. — Об этом знают все. Поэтому его родственники и пристроили меня сюда, чтобы быть уверенными, что каждую ночь кто-то
— Плохо. Вам это необходимо. Жаль, что я не смогу сделать этого для вас, но на двоих меня не хватит. Желаю удачи — может быть когда-нибудь вы найдете кого-нибудь, похожего на меня, — Она открыла дверь и скрылась из глаз. Он остался стоять в коридоре с ощущением опустошенности и полного одиночества.
“Интересно, что стало с медицинской картой этого психиатра? — подумал он машинально, возвращаясь к своей работе. — Без всякого сомнения она тоже была уничтожена Джино, чтобы не попала в руки лилистарцев.
Это верно, — подумал он. — Именно в четыре утра становится особенно тяжело. Но такой, как ты, больше нет. Такие дела”.
— Доктор Свитсснт?
Он поднял взгляд. Рядом с ним стоял сотрудник Секретной службы.
— Доктор, там снаружи женщина… говорит, что она ваша жена. Она хочет, чтобы ее пропустили в здание.
— Этого не может быть, — со страхом сказал Эрик.
— Не пройдете ли вы со мной, чтобы посмотреть. Может быть она действительно ваша жена?
Машинально он двинулся за охранником.
— Скажите ей, чтобы она уходила, — “Нет, — подумал он, — это не годится. Нельзя решать проблемы так по-детски”. Я уверен, что это Кэти, — сказал он. — Но все равно проводите меня. Боже мой, какое невезение! Вы переживали когда-либо что нибудь подобное? — спросил он охранника. — Чувствовали вы себя неспособным жить с чедловеком, с которым обязаны жить?
— Ерунда, — бесстрастно ответил охранник, продолжая идти вперед.
Глава 10
Его жена стояла в углу вестибюля, который представлял собой место свиданий посторонних с сотрудниками Белого дома, и читала газету “Нью-Йорк тайме”. На ней было темное пальто и громадное количество косметики. Несмотря на это, лицо ее казалось бледным, а в глубине больших глаз затаилась боль.
Когда он вошел, Кэти подняла голову и сказала:
— Я как раз читаю про тебя, пишут, что ты оперировал Молинари и спас ему жизнь. Поздравляю. — Она улыбнулась ему, но улыбка получилась жалкой, — Отведи меня куда-нибудь, где можно выпить чашечку кофе, я должна тебе многое рассказать.
— Нам с тобой не о чем говорить, — он, безуспешно старался придать голосу уверенность.
— Я о многом передумала с тех пор, как ты уехал.
— Я тоже. И пришел к выводу, что мы поступили абсолютно правильно.