Наркоза не будет!
Шрифт:
Все уехали.
Тишина мерно потрескивала шорохом тараканов.
Рита знала, что должна страдать о погибших друзьях, но воспоминания были слишком нереальны, чтобы вызвать какое-либо чувство. Словно посторонний голос диктора произносил фразы в равнодушной пустоте черепа, которые не отзывались ни горечью, ни отчаяньем.
Рита почувствовала, что в кухню кто-то вошел, и оглянулась — растрепанная, опухшая от слез Коша щурила глаза на яркий свет лампочки и внимательно смотрела на Риту. Разбитый нос безобразно увеличился и приобрел отчетливый синий цвет.
Рита
— С добрым утром… Курить?
Коша склонила голову на бок и мрачно кивнула. Подошла, приволакивая обе ноги сразу.
— А что уже утро?
— Да нет. Я так… — Рита протянула пачку.
Ронина подруга осторожно взяла сигарету. Наклонилась к огню. Выпустила сизое облако. С горем пополам взгромоздилась на подоконник. Коша все еще была совершенно в зюзю.
— А где Роня? — неразборчиво выговорила распухшими губами.
— Придет… Скоро. А тебя-то как зовут?
— Коша, — хрипло сообщила Коша. — «Е-Кош».
— Я понимаю. А имя-то есть у тебя?
— Имя?! — задумчиво сказала Е-Кош. — А зачем имя человеку, который не существует?
Та-а-ак! Все ясно. Рита присмотрелась к девушке подробнее.
У Коши было довольно привлекательное лицо с немного раскосыми дикими глазами и широкими азиатскими скулами. Черные волосы. Сквозь бледную кожу на щеке трогательно просвечивала синяя вена. Если бы не распухший нос… И не действие водки. Странно, кстати, что люди — единственные животные, которые постоянно мучаются, как бы себя убить. Поинтереснее. Красиво, безобразно, медленно, приятно, героически. И так далее.
Сигарета кончилась. Говорить не хотелось.
Рита спрыгнула с подоконника и, глянув еще раз в окно на закат, шагнула в комнату.
Надо было все не спеша обдумать. Кошу искали по лицу, а Риту могли найти по билету, который остался в квартире черных в ванной. И то, что еще ничего не сказали по телевизору, не значило, что ее уже не ищут. И, кстати, те кто ищет, точно не скажут об этом по телеку.
Рита легла и уставилась в потолок. Нет, все рассказывать не имеет смысла. Надо придумать правдоподобную версию. Надо как-то попроще.
Коша приплелась спустя пару минут и села на другую кровать напротив. Взяла журнал. Напряженно дергая себя за мочку уха, она перелистывала страницы. Исподтишка они наблюдали друг за другом, бросая короткие осторожные взгляды. Тихо.
Через час Роня вернулся с двумя огромными пакетами.
— Я принес твои вещи, Коша… — сказал он и швырнул один из принесенных пакетов на кровать.
Протянул Рите паспорт. Она сунула его в карман и вытащила из брюк монетку.
— Орел или решка?
— Решка, — назвал Роня наугад, снимая сапоги. — А что?
Коша копалась, громко шурша, в своем пакете. Рита подкинула монетку.
— Решка! — Она встала посреди комнаты и заявила. — А давайте сейчас мы друг другу все расскажем. Я думаю, что мы все круто попали. Но нам ничего больше не остается, как поверить друг другу. Потому что у нас больше никого нет, кроме нас самих. Чтобы вы меня ни в чем не подозревали, я начну первой.
Роня осторожно поставил ботинок в наступившей тишине.
— Да, хорошо. — сказала Коша и приготовилась слушать. — Но если твоя история хуже моей, то я ничего не скажу.
Рита сдержанно хрюкнула:
— Не хуже! В общем так… Я скажу главное. Детали я сама плохо помню. Я вчера утром приехала сюда на каникулы… на часть каникул. Потом я еще собиралась в Европу. Короче! Мы с двумя моими друзьями гуляли. Курили анашу, пили текилу, ездили по ночникам, по разным злачным местам, а ночью мы очень круто все это вместе и еще сверху коксой. Все как надо, короче!
Роня покачал головой и протянул в растерянности, не зная как оценить услышанное:
— Да-а-а… Ну и психологи нынче пошли!
Рита махнула на него:
— Это не важно! Слушай дальше! Короче, сегодня утром я нашла себя в квартире, в которой лежала куча трупов, кроме меня. Я была живой. Все были трупы, сначала я даже подумала, что сама себе снюсь. Мне, возможно, повезло. Я обдолбилась вчера круче всех. Я была под одеялом в углу в отрубе и меня не заметили, но мне никто не поверит. Там же в сортире оказались мои приятели. У них уже никаких проблем нету. Но я оставила там свой билет, по которому приехала из Москвы. Нечаянно, само собой. За мной гнался черный, который пришел туда утром… Я убежала от него, но он нашел мой билет и знает мою фамилию. Я не могу никуда пойти, где знают мою фамилию.
— Ух ты! Круто! — восторженно воскликнула Коша. — А он стрелял?
— Стрелял… — сказала Рита мрачно. Она остановилась прямо напротив Коши и уперлась взглядом в ее лицо. — Теперь ты!
— Да я сама не знаю… — смущенно пробормотала та. — Вот в чем дело-то… У тебя все просто. Ой! Извини! В том смысле, что все объяснимо и логично. Ты случайно попала в мафиозные разборки. Да?
— Да. Это так.
Коша помолчала, потрогала себя за нос и вздохнула:
— А я сама не знаю, как все произошло. Я понятия не имею, где это. Я хочу сказать, что знаю, конечно, где университет. Но я никогда не заходила туда. Внутрь. Где эта лаборатория? На каком этаже? Но мне сегодня ночью приснился сон, что я убила этого мужика… Он меня просто достал! Он преследовал меня с июня месяца. С самых белых ночей. Я сначала думала, что он галлюцинация, но сегодня… Когда все это показали…
Коша вдруг коротко вздохнула и полезла под кровать. Вытащила пакет с вещами, который принес Роня и достала оттуда замызганную тетрадочку.
Положила на кровать и сказала:
— Вот. Результат моей жизнедеятельности. Тут все написано. Но мне тоже никто не поверит. Поверят охраннику. А меня упекут или в дурку, или в тюрягу. Я все писала в дневнике, как Юнг, чтобы не сойти с ума. Слова спасают. Я не хочу сойти с ума. Он у меня и так какой-то зыбкий, как весенний лед. Я дам прочитать. Но потом мы его сожжем. Ладно? Я хочу все забыть навсегда. Сейчас. Сначала я начала писать от первого лица, но быстро столкнулась с тем, что не могу таким образом сохранить необходимой для анализа отстраненности, а именно это интересовало меня в первую очередь.