Народная история США
Шрифт:
Книги о движении чернокожих и войне начали проникать в тюрьмы. Пример, поданный на улицах черными американцами и участниками антивоенного движения, был опьяняющим — неповиновение являлось единственным ответом системе беззакония.
Это система бросила за решетку Мартина Состре, 52-летнего чернокожего владельца книжного магазина афроазиатской литературы в городе Буффало (Нью-Йорк), осудив на срок от 25 до 30 лет тюрьмы по обвинению в продаже героина стоимостью 15 долл. доносчику, который позднее отказался от своих показаний. Однако этот отказ не способствовал освобождению Состре. Ему не удалось найти ни один суд, включая Верховный суд США, который бы отменил приговор. Состре провел в заключении 8 лет, где его 10 раз избивали надзиратели, на 3 года помещали в одиночную камеру, но Состре боролся и не повиновался властям до момента
Политзаключенные существовали всегда. Это были люди, которых отправляли в тюрьму за принадлежность к радикальным движениям и антивоенную деятельность. Но теперь появилась новая разновидность таких узников — у осужденных за обычное преступление мужчин и женщин в заключении пробуждалось политическое сознание. Некоторые осужденные начинали видеть связь между своими личными испытаниями и общественной системой. Тогда они прибегали не к индивидуальному сопротивлению, а к коллективным акциям. В условиях грубой среды, требовавшей концентрации внимания на собственной безопасности, в атмосфере жестокого соперничества, они находили возможность беспокоиться о правах и безопасности других.
Джордж Джексон был одним из таких новых политзаключенных. Он сидел в тюрьме Соледад (Калифорния) по приговору с неопределенным сроком наказания [230] за ограбление, в результате которого он стал обладателем 70 долл. После отбытия 10-летнего заключения Джексон превратился в революционера. С яростью, отражавшей его состояние, он говорил:
Чудовище, которое они породили во мне, вернется, чтобы замучить своего создателя, поднимется из могилы, из ямы, из глубочайшей ямы.
Даже если отправить меня в мир иной, в ад — и это не свернет меня с пути… От них я потребую компенсации кровью. Я буду атаковать их, как взбешенный, раненый слон-отшельник, машущий ушами, поднимающий хобот и ревущий… Это будет война без правил.
230
Имеется в виду приговор, которым срок наказания не определен в зале суда, а зависит от дальнейшего поведения осужденного.
Такой заключенный долго не проживет. И когда книга Джексона «Соледадский брат» стала одной из наиболее популярных работ, написанных чернокожим воинственным активистом — ее читали узники, афроамериканцы и белые, — это было еще одним признаком того, что он скоро умрет.
Всю свою жизнь я делал только то, что хотел и когда хотел, иногда меньше, иногда больше, и этим объясняется то, что мне пришлось оказаться в тюрьме… Я так и не адаптировался. Я не привык даже несмотря на то, что провел уже полжизни за решеткой.
Он осознавал, что может произойти:
Рожденный умереть раньше срока, раболепный, низкооплачиваемый работник, берущийся за любую работу; уборщик; арестант; человек, сидящий в заточении без права выхода под залог, — все это я, жертва колонизаторов. Любой, кто может сегодня сдать экзамен для поступления на госслужбу, может завтра убить меня… обладая полной неприкосновенностью.
В августе 1971 г. Дж. Джексона убили выстрелом в спину надзиратели в тюрьме Сан-Квентин, по их словам, при попытке к бегству. В версии властей штата (которую анализирует Э. Манн в книге «Товарищ Джордж») было полно дыр. Еще до получения результатов вскрытия и до того, как ставшие достоянием общественности позднее данные указали на разработанный властями план убийства Джексона, узники в тюрьмах графств и штатов по всей стране знали, что его убили за то, что в условиях неволи он посмел стать революционером. Вскоре после смерти этого человека по США прокатилась волна бунтов: в городской тюрьме Сан-Хосе, в тюрьмах графств Даллас, Суффолк в Бостоне, Камберленд в Бриджтоне (Нью-Джерси), Бексар в Сан-Антонио (Техас).
Непосредственным результатом убийства Джексона стало восстание заключенных в Аттике в сентябре 1971 г., которое было связано с длительным и глубоким недовольством, но точкой кипения являлась новость
Большинство узников этой тюрьмы попали туда в результате сделок о признании вины. Из 32 тыс. обвинительных заключений по тяжким уголовным преступлениям, ежегодно выносившихся в штате Нью-Йорк, от 4 до 5 тыс. дел попадали в суд. Решения по остальным (около 75 %) принимались на основании сделок по принуждению, называемых «сделками о признании вины», которые в докладе объединенного комитета палат законодательного собрания штата Нью-Йорк о преступности описаны следующим образом:
Кульминация процесса достижения сделки о признании вины — шарада, сама по себе имеющая аспекты бесчестности, которые могут во многих случаях поспорить по этому параметру с самим преступлением. Обвиняемого заставляют публично признать свою вину в конкретном преступлении, которого он во многих случаях и не совершал: иногда он признается и вовсе в несуществующем деянии. Более того, после этого обвиняемый должен подтвердить, что делает заявление добровольно… и не в связи к какими-либо обещаниями… данными ему.
В процессе заключения сделки о признании вины обвиняемый признает себя виновным, являясь таковым или нет, избавляя штат от забот по организации судебного процесса в обмен на обещание менее строгого наказания.
Когда заключенные тюрьмы в Аттике получали возможность условнодосрочного освобождения, то время слушания, включая чтение личного дела и обсуждение вопроса тремя членами суда, составляло в среднем 5,9 минуты. Решение выносилось безо всяких объяснений.
В официальном докладе о восстании в этой тюрьме говорится о том, как занятия заключенных социологией превратились в форум идей о переменах. Затем последовала серия организованных акций протеста, а в июле 1971 г. вышел составленный узниками манифест, в котором содержался ряд умеренных требований, после чего «продолжился рост напряженности в Аттике». Кульминацией стал день, когда пришла весть об убийстве Джорджа Джексона в Сан-Квентине. Лишь некоторые заключенные, тогда обедали и ужинали, а у многих на рукавах появились черные повязки.
Девятого сентября 1971 г. несколько конфликтов между узниками и надзирателями окончились тем, что группа заключенных прорвалась через ворота, в которых был дефектный сварной шов, и захватила один из четырех тюремных дворов, взяв 40 охранников в заложники. В последующие пять дней бунтовщики создали в этом дворе удивительное сообщество. В группу приглашенных ими граждан-наблюдателей входил обозреватель «Нью-Йорк таймс» Том Уикер, писавший в статье «Время умирать»: «Межрасовая гармония, царившая среди узников, была потрясающей… Этот тюремный двор стал первым в моей жизни местом, где отсутствовал расизм». Один чернокожий заключенный позднее сказал: «Я никогда не думал, что белые могут быть так охвачены энтузиазмом… Не могу описать вам, каково было находиться на этом дворе, но я по-настоящему плакал, так все были близки, все были вместе…»
Через пять дней у властей штата кончилось терпение. Губернатор Нелсон Рокфеллер одобрил нападение на тюрьму (посмотрите потрясающий фильм «Аттика», режиссер Синда Файерстоун). Бойцы национальной гвардии, тюремная охрана и местная полиция, вооруженные полуавтоматическими винтовками, карабинами и автоматами, штурмом взяли тюрьму, где находились безоружные узники. Тридцать один заключенный был убит. В первых рассказах представителей тюремной администрации, появившихся в прессе, прозвучала информация о том, что во время атаки заключенные перерезали горло девяти надзирателям-заложникам. Из официальных протоколов вскрытия вскоре стало ясно, что это ложь: эти девять человек погибли под тем же градом пуль, который поразил восставших.