Наросло по процентам
Шрифт:
Мейир задумчиво огладил рукой свое безбородое лицо.
— Более чем на 6 столетий вперед, мой лорд!
Они обсуждали этот вопрос в столовой и продолжили обсуждение, перейдя в гостиную, когда были поданы сигары и бренди.
Юный Уоррен Пидмонт сказал:
— Вы, джентльмены, имеете передо мной преимущество. Еще 2 года назад я лишь туманно знал о Контракте, несмотря на мое высокое положение в американской ветви банковской иерархии. И, к несчастью, я не присутствовал, как вы, при появлении мистера Смита в 1900 году.
— Вы ничего особенного не пропустили, —
— Так значит, существует такой человек? — спросил Пидмонт.
Альберт Марат, представитель Франции, презрительно фыркнул:
— Что поражает, мсье, так то, что его описание остается неизменным со времен Гольдони. — Он хихикнул. — Но на этот раз у нас есть одно преимущество.
Пидмонт нахмурился.
— Преимущество?
— Тайком от мистера Смита, мы его сфотографировали, когда он появился в 1900 году. Будет интересно сравнить изображение с оригиналом при последующем появлении.
Уоррен Пидмонт продолжал хмуриться, показывая тем непонимание.
Хидека Митсуки, японский банкир, разъяснил ему:
— Вы разве не читали романы прославленного мистера Герберта Уэллса?
— Никогда не слыхал о таком.
— Видите ли, мистер Пидмонт, — вмешался Сент-Уинстон, представитель британских банков, — мы обсуждали возможность того, что мистер Смит является путешественником во времени.
— Путешественником во времени? Ради бога, что вы хотите этим сказать?
— Сейчас 1910 год. За прошедшие 100 лет наука ушла вперед так далеко, что этого не смог бы вообразить самый выдающийся ученый в 1810 году. О том, чего достигнет наука за последующие 50 лет, мы не можем даже догадываться. Согласен, что они смогут открыть возможность путешествий во времени. Это выглядит головоломно, но не невозможно.
— Почему 50 лет? Еще целое столетие до тех пор, пока…
— Нет, на этот раз мистер Смит заявил, что он не будет дожидаться 2000 года для своего визита. Встреча состоится 16 июля 1960 года в США. И мне кажется, что на этот раз мы узнаем, что намерен мистер Смит сделать с самым огромным капиталом, когда-либо из существовавших в этом мире.
— Вряд ли мы что-нибудь узнаем через 50 лет, — пробурчал Браун Борман. Он огляделся и добавил: — Не приходило ли вам в голову, господа, что мы — 8 сидящих здесь человек — единственные во всем мире люди, знающие о существовании Контракта?
Он положил руку на грудь.
— В Германии даже кайзер не знает, что я прямо владею — от имени Контракта, разумеется, — чуть ли не двумя третями богатства Германии. А если не владею, то контролирую.
Марат сказал:
— А вам не приходило в головы, что достаточно нашему мистеру Смиту потребовать свои денежки, и мы останемся без единого су?
— Если вы намерены предпринять что-либо против Контракта, то лучше оставьте ваши намерения, — усмехнулся Сент-Уинстон. — В течение 500 лет лучшие умы
Пидмонт спросил.
— Возвращаясь к этому его появлению в 1960 году. Почему вы думаете, что он раскроет свои намерения, если, конечно, справедливо ваше фантастическое допущение, что он путешествует во времени?
— Тут все сходится, старина, — ответил ему Сент-Уинстон. — Со времен Гольдони он появляется в одежде, которая, если судить по хроникам, не слишком отличается от нашей. Он разговаривает по-английски с американским акцентом. Монеты, которые он вручил Гольдони, американские — они с двойным орлом и отчеканены в нашем веке. Примите это к сведению. Наш мистер Смит пожелал сколотить огромный капитал. Это он сделал, и я уверен, что в 1960 году мы узнаем, на что же он хочет его употребить.
Он глубоко вздохнул и затянулся сигарой.
— Боюсь, что я лично этого не увижу. Вы, мистер Борман — тоже. 50 лет — это долгий срок.
Они помолчали.
Вновь молчание нарушил фон Борман.
— Тем не менее, в настоящее время, как во все предшествующие времена, должны прилагаться все силы для развития Контракта. Я утверждаю, что если мы хотим, чтобы Контракт развивался и дальше, мы должны обеспечить Германии все необходимое для ее развития. При мне находится техническое обоснование железной дороги Берлин-Багдад. Я должен ее построить и мы будем доить Восток с его сокровищами куда более эффективно, чем сейчас.
Марат и Сент-Уинстон восприняли его слова без энтузиазма.
— Заверяю вас, мсье, — сказал Марат, — что мы со своей стороны сделаем все, чтобы этот план не был осуществлен. Для Контракта лучше всего поддерживать статус-кво. Германская экспансия им не предусмотрена. Если вы будете настаивать на своем, то это будет означать войну — и припомните пророчество Смита: в случае войны мы должны отказаться от поддержки Германии и, по некоторым причинам, России. Мы предупредили вас, Борман.
— На этот раз мистер Смит ошибся, — пробурчал Борман. — Он говорил, что в первую очередь следует вкладывать капитал в нефть. А как Германия может получить нефть без надежного доступа к Востоку? Мои планы должны осуществиться, и это будет соответствовать духу Контракта.
Молчавший до сих пор Хидека Митсуки заметил:
— Интересно, догадывался ли мистер Смит, когда он делал первый вклад в банк Гольдони, что наступит день и различные ветви Контракта будут планировать и вести интернациональные конфликты во имя самого Контракта.
Их было шестеро, сидящих вокруг круглого стола в одном из залов Эмпайр Стейт Билдинг. Никто из них не был участником последней встречи с мистером Смитом, и только один Уоррен Пидмонт встречался и беседовал с теми, кто видел мистера Смита и беседовал с ним. Теперь 80-ти летний Пидмонт держал в руке выцветшую фотографию и сравнивал изображение с только что появившимся оригиналом.