Нарушая клятвы. Том 2
Шрифт:
— Мы тогда займёмся узорами и ремнём. Пряжка хорошая у меня была и вставки серебряные. Может сам? — женщина улыбнулась. — Работать с кожей полезное умение.
— Ничуть не сомневаюсь, но времени свободного нет. У меня сегодня ещё две встречи, на которые я ещё успею опоздать. И завтра, и послезавтра, и на неделю вперёд.
— Ремень сделаем, — она кивнула. — Это не сложно.
— Спасибо. Пойду с Рикардой поговорю.
Пока меня не усадили за стол и не вручили нож для резки кожи, я быстро ретировался. Мелькнуло такое намерение у женщины. Дескать,
В просторном холле было ещё одно бросившееся в глаза изменение. Пропал Старик, сидевший рядом с выходом из подвала. Массивный стул немного отодвинули в сторону, чтобы не мешал, но дверь никто не охранял. Выходит, всех выпустили. Не знаю, хорошо это или плохо, ведь там запирали, пусть и по собственному желанию, сорвавшихся женщин. Очень надеюсь, что Рикарда всех отправила по домам. Или отправит вместе со старейшинами. Кстати, по пути в кабинет главы гильдии я никого из старух не встретил. Снова подумал, что неестественно тихо в здании. Прячутся? Обычно так бывает, когда Рикарда бушует. Любой попавший ей под руку может огрести проблем, поэтому пока она в таком состоянии, остальные предпочитают отсиживаться в комнатах или уехать на какое-нибудь задание.
— Хальма, добрый день, — я улыбнулся женщине. Протянул кулёк с оставшимися конфетами. Знаю, сладкое она любит. — Тихо сегодня, случилось что?
— Случилось, — она приняла конфеты. — Адана к обеду письма и донесения получила и пошла гонять старейшин. Кто-то под горячую руку подвернулся и… ты к Эвите в лечебный покой, значит, ещё не заглядывал? Зайди обязательно.
— Точно. Раньше всегда к ней в первую очередь заходил. Ох, не обиделась бы она на меня.
Хальма показала взглядом на дверь в кабинет, посмотрела вопросительно.
— Зайду, раз пришёл. У меня тоже новости не очень весёлые. Может, нам с ней что-нибудь выпить?
Женщина улыбнулась, махнула на меня рукой. Я осторожно открыл дверь, заглянул в кабинет. Рикарда сидела за рабочим столом, что-то писала. Перед ней стояла открытая шкатулка с золотом на срочные и важные расходы, рядом несколько стопок по десять монет. Тихо настолько, что от двери слышно, как скрипит перо.
— Не помешаю? — негромко спросил я. — Хотел посоветоваться и поделиться проблемой.
— Входи, — спокойно сказала она. Прошлась подушечкой по строчкам, убирая лишние чернила, затем отложила на край стола. — Ты зачем Пин и Фир отправил на запад, да ещё и в деревню изгоев?
— Письма передать, — пожал я плечами. — Мне показалось, они для такого задания вполне подходили. Не похоже, чтобы эта парочка сбежала из подвала, так как и одеты были хорошо, и отмыты.
— Сбежали они, сбежали, — поморщилась Рикарда. — А найти одежду и привести себя в порядок могли где угодно. Даже у твоих соседей в доме. Они не такие, как остальные тас’хи, потому как умеют и любят думать. Ещё когда в себе были, пришли ко мне, попросили запереть в подвале и не выпускать до тех пор, пока мы из столицы не решим уйти.
— Если умеют думать, то плохого ничего случится не должно.
— Ты точно был в них уверен? Что сказала Великая мать?
— Она на всех тас’хи смотрит примерно одинаково. Не любит она, когда дочери её от имён отказываются. Сердится, но прощает, если попросить. Хотите сказать, что с ними что-то нехорошее случилось? Тогда прошу простить, — я вздохнул, уселся на стул напротив неё. — Ничего плохого не хотел, так получилось.
— Всегда это твоё: «так получилось», — проворчала она. — Всегда стараюсь сделать как правильно, взвешиваю всё, долго решаю, а в итоге получается либо плохо, либо кое-как. А ты сделал какую-то глупость, не подумал, и вышло именно так, как надо.
— Не наговаривайте, — рассмеялся я. — Я столько глупостей натворил, что сам удивляюсь, как ещё целым остался. А на Ваших плечах целая гильдия, и важных решений Вы принимаете в разы больше. И отвечаете не только за себя, но и за всех в этом городе. За меня в том числе.
— Любишь ты сладкие речи, — она потёрла ладонями щёки. — Утром пришло срочное послание от старой Вейги. Трёх голубей сразу отправила, чтобы суть проблемы донести. Гонец до нас доберётся дней через восемь, а пока ясно, что бабка Васко решила забрать ваших детей к себе в посёлок. Пришла за ними в деревню изгоев. Кто-то из деревенских погиб, наверное, пытаясь чужаков прогнать. Но появились тас’хи и навели порядок.
— Васко? — с тревогой в голосе спросил я.
— Жива. Вайга пометила знаком: «ранили копьём». Даже не знаю, серьёзно или нет. Но, думаю, что ничего страшного, иначе знак использовала бы другой.
— Десять дней туда, ещё десять обратно, — я простонал. — Вильям будет недоволен, когда я на Имперский совет не явлюсь.
— Не нужно никуда ехать, — остановила меня Рикарда. — Вейга сама отправилась к ним, чтобы лично решить проблему. Можешь быть уверен, что она её решит. Если с Васко что-то серьёзное, то отправят ещё голубя. А если ты поедешь, то только усугубишь.
— Всё у вас не как у людей, — проворчал я. — Хотя у людей не лучше. Просил же, чтобы оставили Васко в покое.
— Главу рода Васко можно понять. Дочь у неё одна, и внуков она ждала долго. Потеряла голову, старая дура. Испугалась, что они среди изгоев вырастут. Но прийти в Забытый лес и убивать — это серьёзный проступок. Я поговорила со старейшинами, которые собрались везти подарки изгоям. Сказала, чтобы без Вейги не смели соваться к ним.
— Хорошо, — кивнул я, подумав, что надо будет к уже написанным письмам добавить ещё одно.
— Что у тебя произошло? — спросила она.
— Начну тогда с Вильяма Старшего.
В общих чертах я пересказал утреннюю встречу с императором, мой разговор о Клаудии и его выводы по поводу храма и жертвоприношений. Рикарда к услышанному отнеслась довольно спокойно. Поморщилась только когда услышала размышления Вильяма о храмах.
— Может уже сказать ему, чья мать тебе покровительствует? — спросила она. — Всё равно когда-то это выплывет.
— Даже не знаю. Нет, не время сейчас. А почему, давайте объясню.