Нарушая приказы
Шрифт:
Когда, Федот доложил об этом коменданту, тот лишь руками развел.
– Если хотят ощутить себя женами декабристов, – молвил он, – так это их право.
Что значила эта фраза полковник так и не понял. Он уже уяснил, что с комендантом спорить сейчас и доказывать, что тот не прав бесполезно.
– Упрямец, – проговорил Скобельщина в коридоре, когда столкнулся с Полонским в коридоре. – Наш комендант упрямец. Я ему предлагаю отпустить мятежников из города, а он, ни в какую.
Драгун ничего не ответил. Удивленно посмотрел на полковника.
– Тебе хорошо, – прошептал Федот, когда Ян скрылся за дверьми
Между тем, Полонский доложил, что равелин, находившийся между бастионами «Фама» и «Триумф» захвачен шведами. Золотарев после этого сообщения пришел в бешенство, все шло ни как ему хотелось. Андрей предполагал, что защитные сооружения продержатся чуть дольше, и успеют к подходу помощи из-под Петербурга, но, сколько бы он не интересовался у дежуривших на Андларе, не видно ли движущихся войск? Неужели что-то задержало царевича в дороге? Подумать о том, что на отряд Шредера быть может, напали разбойники комендант и предполагать не хотел.
Золотарев тут же затребовал карету. И когда она была у ворот, приказал мчаться к бастиону «Триумф», где сейчас под обстрелом руководил обороной полковник Барнер.
Шведы уже заняли равелин и вовсю там командовали. Теперь, когда до стен города было рукой подать, началось строительство подкопа. Необходимость в массированном обстреле начинала отпадать, проще было заложить бомбу под основанием бастиона, и взорвать.
Фельдмаршал Карл Густав Реншильд вызвал к себе офицера командовавшего минерами и распорядился, чтобы те делали подкоп под бастион. Тот тут же убежал выполнять приказание. И вот в районе захваченного равелина начались активные действия. Пробежал отряд саперов с лопатами. Защищенные стенами, они начали копать подкоп.
Ближе к вечеру в направлении равелина направилась группа солдат с бочками, заполненными порохом.
– Сколько у нас временим? – Поинтересовался Золотарев, разглядывая их в подзорную трубу.
– От силы час. – Проговорил полковник Барнер.
– А потом?
– Потом бастион рухнет, и неприятель устремится в город. Сколько времени нам удастся задерживать его на развалинах одному богу известно!
Андрей опустил подзорную трубу и печально взглянул на полковника.
– Не уже ли, все кончилось?
– Скорее всего – да.
Золотарев собрался было уже уходить, когда на бастион вбежал солдат Белозерского полка.
– Господин комендант, – прокричал он. – С воздушного шара было замечен большой конный отряд.
– Шведы? – уточнил Андрей.
– Вроде – наши. Знамена русские.
– Князь Голицын с подкреплением, – вздохнул облегченно Золотарев.
– Боюсь, что нет господин комендант. Идут стройными колонами с юго-востока. Вероятно, из-под Пскова.
Оттуда мог прийти Александр Данилович с драгунами, но за помощью к нему, он Андрей никого не посылал. Если только… Если только воевода Иван-города это сделал. Не эту помощь ожидал Золотарев. Лучше бы подмога из новой столицы появилась, а не от Светлейшего. Тот, так считал эстонец, вполне возможно, что имел на Андреса зуб. Но выбирать не приходилось, город оказался на самом краю между жизнью и смертью. Неизвестно, как бы поступил с ним командующий шведской армией, а с Александром Даниловичем, он уж попытается найти общий язык. Глядишь, и государь заступится.
Взрыв раздался неожиданно. Словно землетрясение прошло. Стена стала медленно уходить вниз, поднимая в воздух пылевое облако. Андрей закашлял.
– Взорвали ироды! – Вскричал полковник Барнер. – Теперь у нас нет выбора, как сдерживать атаку. Надеюсь, Светлейший князь успеет к нам на выручку.
Вдали застучали барабаны и запели флейты. Андрей посмотрел в подзорную трубу. По полю колонами, двинулись шведы. Реяли на воздухе их сине-желтые полотна знамен. Что-то кричали служивым офицеры.
– У, нелегкая, – проворчал откуда-то взявшийся Федот Скобельщина.
И тут из леса выскочили несколько кавалеристских полков. С гиканьем и с криками «Ура!», они влетели в шведские колоны. Рубя саблями супостата. Впереди, Андрей хорошо видел его в подзорную трубу, сам Светлейший князь – Александр Данилович Меншиков.
– Горячая голова, – проговорил полковник Барнер, – Данилыч. Ох, горячая голова. Ни себя не бережен, ни солдат своих. Зато, как вовремя.
– Разреши господин комендант, – проговорил Яков Полонский. – Я со своими драгунами навстречу Александру Даниловичу выступлю. Дай бог, вдвоем и поколотим неприятеля.
– Ступай, – скомандовал Андрей.
Минуты через две, когда там под стенами города, драгуны Меншикова рубили неприятеля, к ним на помощь, сквозь образовавшийся пролом из Нарвы вылетели драгуны Полонского.
Бойня началась на славу.
– Эх, дай и мне пошалить, комендант, – проговорил Федот Скобельщина, – не могу я сидеть и смотреть, как наши там рубятся.
Получив разрешения, он со своим полком выступил из города. И стало понятно, что инициатива в этой битве русскими перехвачена.
– Ты, что это себе позволяешь! – Метал на следующий день гром и молнию, князь Меншиков. – Что, государь наш велел, знаешь? Вижу, что знаешь. Так почему против воли его пошел?
Как только битва была закончена, а оставшиеся в живых шведы предпочли отступить, драгуны Меншикова и Полонского вернулись в город. Торжественно въехали в городские ворота. Зло посмотрел на встречающего, на крыльце ратуши Золотарева, но ничего не сказал, а всего лишь потребовал предоставить для его солдат квартиры, где те могли бы отдохнуть. О том, что вскоре в Нарву прибудет государь Московский Петр Алексеевич, Александр Данилович сообщать не стал, решив тем самым приготовить, для возомнившего себя творцом эстонца, сюрприз. Андрей тут же предложил выделить князю комнату в доме коменданта, но тот отказался и тут же объявил, что собирается провести эту ночь у бургомистра.
– Кстати, где он?
– Он, арестован ваше сиятельство, – проговорил полковник Барнер.
– Почему, и с какой стати? – Воскликнул Данилыч, грозно взглянул на Золотарева. – Я тебя спрашиваю?
– Пытался сдать город, – прошептал Андрей.
– Что? Не слышу?
– Пытался сдать город.
– Освободить. Причем немедленно.
Привели старика. Меншиков спустился с крыльца, обнял и по-отцовски (в данном контексте это было, как-то нелогично) расцеловал его.
– Вот он истинный герой Нарвы, – воскликнул князь. – А теперь веди, старик к себе домой. Дай полководцу отдохнуть, после тяжелой битвы.