Нарушая традиции
Шрифт:
— Ты как, кстати, успокоился? — Майлз с тревогой посмотрел на брата, вспомнив, как они вдвоём с Эрном удерживали его из последних сил после просмотра записывающего артефакта, обнаруженного в одном из склепов. Страйт рвался устроить обнаруженного в доме старосты некроманту "ночь бесконечной кары длиною в год" за то, что тот мучил и убивал детей. Кто бы мог подумать, что всегда спокойный Вердинг- младший так остро воспримет увиденное. Обычно для Майлза тема детей была болезненной, но на этот раз эмоции накрыли не его.
— Всё нормально. Я уже взял себя в руки. Приношу свои извинения за
Ты уж извини, но с ним будут разбираться дознаватели Департамента. Со своей стороны могу гарантировать свободный доступ к подследственному в любое время дня и ночи без лишних проволочек.
— Спасибо.
— Майлз, кстати, ты решил, что будет со старостой и его женой? Вынесешь приговор и приведёшь в исполнение? У тебя есть такие полномочия.
— Почти. На опыты пойдут.
Страйт удивлённо присвистнул:
— Ты это серьёзно?
— Абсолютно. Смерть для них будет слишком мягкой мерой. Они и так не жильцы. А вот попасть в руки любытных учёных из Экспериментального отдела будет пострашнее самых лютых пыток. В конце концов, не так много ходячих пособий, отравленных тёмной магией найдётся. Хоть какая-то польза от этих негодяев будет.
Страйт одобрительно кивнул.
— Кстати, я хотел бы забрать к себе парочку твоих стажёров. Михаэлиса и Вондерт.
Майлз удивлённо посмотрел на брата:
— Ты же никогда не брал стажёров из Управления.
Страйт пожал плечами:
— Похоже, настало время что-то менять… Для начала устрою проверку королевским некромантам. Чувствую, полетят головы.
Майлз, всё хотел спросить, а ты, как раньше снова будешь маскироваться, притворяясь обычным среднестатистическим магом?
— Нет. Больше ничего не будет, как раньше. Я решил последовать одному совету, полученному совсем недавно.
Попрощавшись с местом последнего упокоения Грега, Стефании и Тео братья растворились в предрассветной дымке. Надо было возвращаться в Хиллстоун: впереди ещё много работы.
На могильном холме остался лежать браслет Майлза.
***
С тяжёлым сердцем возвращался Майлз домой. Ребят было искренне жаль, но они сами выбрали свой путь. Если бы они отступили, посчитав, что в полной мере выполнили своё задание, обезвредив Эрвина Торна, то половина страны была бы уже выпита туманом. О том, что от королевства уже могло не остаться камня на камне, к счастью, инспектор не знал.
Войдя в дом, Майлз сбросил мантию в прихожей и поднялся на второй этаж. Прислонившись к дверному косяку, он с нескрываемой нежностью наблюдал, как Эль расчёсывает свои длинные тёмные волосы, готовясь ко сну. Вместо нескольких часов пришлось задержаться в проклятом Хиллстоуне почти на три недели, восстанавливая события трёх дней, что предшествовали окончательному уходу Грега, Стефании и Тео. Назвать это смертью по отношению к тем, кто умер задолго до этого, даже в мыслях язык не поворачивался. Майлз безумно соскучился по жене и еле сдерживался, чтобы не ворваться в спальню и не напугать своим неожиданным появлением. Заметив в зеркале отражение мужа, Эль радостно взвизгнула и, отбросив на туалетный столик расчёску, бросилась к двери. Стиснув жену объятиях, Майлз вложил в поцелуй всю нежность и страсть, которые испытывал после долгой разлуки.
Чуть отстранившись о мужа, Эль загадочно улыбнулась, накручивая тёмный локон на указательный пальчик:
— А у меня для тебя есть новость…
Несмотря на волны радости исходящие от жены, внутри Майлза всё помертвело.
Эль пальцем вывела в воздухе знак "Продолжение рода".
— Не может быть! — воскликнул Майлз, подхватывая жену на руки. Они долгие годы мечтали о детях, но всё как-то не получалось.
Эль лишь игриво прикусила нижнюю губу, подмигнув.
— Если родится девочка, давай назовём Теоной, а если мальчик, то Стефаном?
Спорить с женой Майлз не стал. Не важно, было ли это её решением или вмешался кто-то из Покровителей, он надеялся лишь на то, чтобы жизнь их детей была счастливее и дольше тех, чьи имена они будут носить…
Погасив основной свет щелчком пальцев, Майлз оставил горящими две свечки на прикроватных тумбочках. Чуть прикусив возле ключицы шею Эль, он тут же кончиком языка провёл по покрасневшей коже, вызвав лёгкий стон у любимой. Глядя в затуманенные страстью глаза жены, Майлз чувствовал себя самым счастливым человеком в мире. Драконом, которому досталось редкое сокровище. И скоро счастья в их маленькой семье станет ещё больше. Он не стал пока говорить Эль, что пригодятся оба выбранных имени. Мысленно поблагодарив одну юную строптивую некромантку за заклинание-диагност, Майлз краем глаза уловил какую-то тень, отдалённо напомнившую женский силуэт. Инспектор моргнул. Показалось.
2. Кара
Выведенный Леонардом из стазиса Эрвин Торн уже успел испытать на себе мастерство дознавателей Департамента во время допроса и теперь валялся на соломенном тюфяке в камере. Сон всё никак не шёл, но стоило погаснуть магическим светильникам, как он тут же потерял сознание.
Серый туман. Сплошной серый туман… Лёгкий шелест ветра… Эрвин пытался понять, где же он оказался. Сон? Очередные фокусы дознавателей? Обыкновенный кошмар? Плод истерзанного пытками сознания?
— Ну, здравствуй, отступник!
Эрвин обернулся и увидел, как часть тумана схлынула, явив его взору поляну, на которой стоял небольшой, накрытый вязаной белоснежной скатертью, круглый столик с большой плетёной миской, наполненной доверху какими-то крупными чёрными ягодами, напоминавшими голубику, если бы не цвет.
— Нет! Не-е-е-т! Это не по правилам! — схватился за голову Эрвин.
— Да! Да! Да! — довольно расхохоталась Смерть, сидевшая за столом, отправляя очередную ягоду в рот.
— Это всё сон! Страшный сон! Тебя не может быть здесь! Ты не властна над снами! — заметался по поляне Торн-младший.
Смерть поморщилась:
— Какая невоспитанность. Я, кажется, не давала разрешения так панибратски обращаться ко мне. Прояви должное уважение.
Эрвин попытался закрыть глаза и проснуться, но ничего не вышло.
Смерть с наслаждением наблюдала за реакцией некроманта, очерчивая подушечкой указательного пальца край белой миски.
— Сон… Сон… Это всего лишь кошмар, навеянный дознавателями! Тебя, то есть, Вас здесь на самом деле нет! Это морок!