Нарушаю все правила
Шрифт:
В ее голосе было столько возмущения, что Остин еле подавил улыбку.
– Ну так и что?
– Она же не просто ест эти трубочки, офицер! Она откровенно получает удовольствие. Целое шоу устроила там, перед заведением! И от этого, знаете ли, едва не веет… порнографией.
Неизвестная гостья городка ест мороженое в порнографической манере? Остин поднялся из-за стола. Никто и никогда его не сможет обвинить, что в столь трудную минуту он обманул ожидания добропорядочной жительницы
– Хорошо, мэм. Я сейчас же съезжу и проверю все на месте.
– Благодарю вас, молодой человек. В вопросах общественной безопасности лишняя бдительность не помешает.
– Разумеется, мэм, – с улыбкой согласился Остин.
Действительно, кто знает, к каким беспорядкам это может привести! Сегодня это порнографическое поедание мороженого – а завтра, глядишь, массовая уличная оргия.
Да уж, в этом городке точно не соскучишься!
Подъехав к ресторанчику «У Энни», полицейский и впрямь увидел женщину, в точности соответствующую описаниям Идди. Она держала в каждой руке по рожку и ела мороженое то с одного, то с другого с таким самозабвенным наслаждением, какого Остину еще не доводилось наблюдать. Лицо ее было обращено к солнцу, глаза закрыты, и медленными, протяжными движениями языка она слизывала подтаявшую макушку рожка, причем так, что в голове у Остина (равно как и в некоторых других частях тела) тут же заиграло «Bow chicka bow wow» [2] .
2
Речь о популярном битбоксе с откровенно-эротическим намеком, часто сопровождавшем порнофильмы 70-х.
Вот, значит, что за особа скрывалась в квартире над кофейней «Дежа-брю». Учитывая, что Остин Купер знал в этом городке всех, кроме нее, то никем другим она быть просто не могла.
Когда женщина принялась за сами рожки, мороженое размазалось по ее губам, и Остин стал завороженно наблюдать, как, набив полный рот хрустящими вафлями, она быстро справилась с трубочками, как, разочарованно вздохнув, доела остатки последней и принялась облизывать пальцы.
У Остина даже немного закружилась голова.
Все же, наверное, неправильно было с его стороны пускать слюни (уж точно никак не вызванные мороженым) и так пялиться на незнакомку?
«Скажи же что-нибудь, тупица! Что ты тут сидишь и смотришь, как она… отсасывает два мороженых, причем у всех на глазах!»
Однако Остин мгновенно потерял дар речи при виде высочайшего удовлетворения и неизъяснимого счастья, охвативших женщину, несмотря на ее нечесаные волосы, мешковатые спортивные штаны, заляпанную футболку и… домашние тапки с зайчиками.
Быть может, Идди и права была насчет возмутительной пижамы…
Остин решительно взялся за дело, выскочив из патрульной машины и шагнув на тротуар.
– Доброе утро, мэм! – отчеканил он, коснувшись краешка шляпы.
Незнакомка медленно опустила голову, отняв от губ облизанные пальцы, и наконец посмотрела на Остина, пригвоздив его к месту своими невероятными зелеными
Такого взгляда Остин от нее не ожидал.
Судя по тому, каким образом она приговорила свое мороженое, он предполагал увидеть на ее лице нечто вроде утомленного экстаза. То выражение, какое Купер с удовольствием наблюдал на женских лицах, особенно когда он сам являлся причиной такого состояния. Но никак не хмурые брови и свирепый взгляд.
Скользнув взглядом по его полицейской форме, незнакомка слегка округлила глаза.
– Какие-то проблемы, офицер?
Тон ее выдавал нечто среднее между раздражением и настороженностью, однако вопрос был задан так прямолинейно, что Остин понял: хотя его форма и удивила женщину, но ничуть ее не напугала.
Она вызывающе вскинула заостренный подбородок.
Купер сразу решил перейти к делу:
– Все в порядке, мэм?
Если отбросить в сторону ее сексуальное поедание мороженого – быть может, у этой женщины с растрепанными волосами и в домашних тапках серьезные неврологические нарушения? А вдруг она упала, ударилась головой и теперь из-за давления на мозг или кровоизлияния бродит тут, повредившись рассудком?
Незнакомка уставилась на него, и хмурое раздражение на ее лице сменилось искреннейшим удивлением.
– А с чего вы взяли, что у меня что-то не в порядке? Я просто ела мороженое.
– Два, если сказать точнее.
– Да, я не смогла выбрать, какое лучше взять. – В ее тоне явственно сквозило: «Ежу ж понятно!» – А еще, – женщина подняла повыше коричневый бумажный пакет, до этого ютившийся у нее под мышкой, – у меня есть пирог.
До сих пор Остин не замечал у нее в руках пакета, хотя сам он очень хорошо знал коричневые пакеты от Энни. Эта пироговая стояла здесь еще до его рождения.
– Вы случайно нигде не ударились? Не пребываете… в смятении рассудка?
Она опустила руку с пакетом:
– Нет.
То есть она всегда выходит из дома в таком виде, будто ее протащили через живую изгородь?
– А вы в курсе, что на вас… пижама?
Незнакомка снова нахмурилась.
– Никакая это не пижама. Хотя…
Легонько пожав плечами, женщина оглядела на себе одежду, затем снова бросила взгляд на полицейского и недовольно поджала рот, чем привлекла его внимание к своим соблазнительно полным губам. И Остин Купер («Господи, помоги!») готов был поспорить на последний пенни, что у этих губ сейчас сладостный вкус!
– Ну, чисто технически действительно минувшую ночь я провела в этих штанах, – пояснила незнакомка. – Но это лишь потому, что мне лениво было их снимать, да и к тому же было слишком холодно, чтобы спать голой.
«Допустим…» – мысленно согласился Остин.
– А… тапочки? – Он опустил взгляд на две заячьи головы с мягкими торчащими ушами у нее на ногах.
На этот раз незнакомка уперлась рукой в бок.
– А что, в вашем прелестном захолустье на самой обочине Восточного Колорадо ношение домашних тапок вне дома считается незаконным?