Нарушенное равновесие
Шрифт:
– Я так не думаю. А если ты не уйдешь с крыльца, то полетишь отсюда, как выпущенная стрела, - пригрозил дворецкий.
– Советую тебе следить языком, и не забывать свое место!
В Кристиане снова начала вскипать ярость. По натуре он был довольно спокойным и безобидным человеком. Но годы службы и бесконечные битвы способствовали развитию в нем жестокости, проявлявшейся в те моменты, когда бывшего чемпиона выводили из себя творящейся несправедливостью или наглым обращением. От злости он просто терял голову. И в такие моменты он был поистине страшен. Эта клокочущая внутри ярость придавала ему сил во времена кровавых сражений. Но в мирное время из-за таких вспышек злости он перессорился
– Оставь его, он все равно мне не нравился, - донесся знакомый голос из глубины дома.
– Он был слишком задиристый, и я уже два года ждал, когда же ты явишься, чтобы его проучить.
– Кэрн Тернер. А я уже забыл, как ты выглядишь. Не очень-то ты гостеприимен.
– Так и время-то не очень располагает к гостеприимству. Здравствуй, дружище. Заходи давай, не стой на пороге.
– Ну, здравствуй друг, - поздоровался Кристиан, входя в дом.
– Ты давно тут стоишь?
– Я вышел из комнаты, как только узнал твой голос. Даже одеться не успел.
На Кэрне был только легкий длинный халат, сшитый из лучшего атласного материала, который только можно найти в городе. Он слишком хорошо знал, как Кристиан реагирует на грубость, которая просто сквозила в поведении слуги-амбала, чтобы сказать, что их встреча в такой ранний час окончится потасовкой. Поэтому так спешил посмотреть на исход поединка, что даже не обул тапки и стоял сейчас босиком. Но пышный ковер, устилающий пол, не позволял ногам мерзнуть. Хозяин не жалел денег на домашнюю утварь. Камин, мягкие кресла, роскошные шторы. Здесь было чем полюбоваться.
– Тогда почему же ты не остановил своего слугу?
– спросил бывший чемпион.
– Мне просто хотелось узнать, не потерял ли ты форму за двадцать лет просиживая без дела в этом захолустье.
– Однако, друг, ты и сам выбрал это захолустье, чтобы остепениться.
– Тебе кажется это простым совпадением?
– Кэрн громко рассмеялся.
– Да я не гнил бы в этой дыре, не поселись тут ты. Я помню наш последний разговор. Ты тогда сильно рассвирепел из-за того, что я не захотел становиться предателем из-за кучи крестьян. Я бы сам к тебе пришел еще два года назад, но мне хотелось, чтобы ты первым осознал свою ошибку. Поэтому пришлось истратить кучу золота, чтобы мне заговорили. И все это для того, чтобы слухи обо мне дошли до тебя.
– И ты два года мучился лишь для того, чтобы вернуть мою дружбу? Зачем тебе это? Женился бы, завел детей и жил бы себе там, где тебе нравится. Насколько я знаю, Риккли
– Мне незачем жениться. Поверь, за деньги любая девушка готова сделать все, что может сделать жена, и даже больше. Да и жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на воспитание детей. Единственное, что дороже денег и времени - это верная дружба.
– Ты эти сказки можешь своему дворецкому рассказать, - возразил Кортиус.
– Я тебя слишком хорошо знаю. Тут смердит очередной авантюрой похлеще, чем от болотной гидры.
– А ты не утерял свою проницательность, дружище, - с хитрой улыбкой ответил Тернер. Затем он посмотрел на часы, висевшие на стене над камином. Было половина шестого утра. Потом перевел взгляд на Кристиана и добавил:
– Всему свое время. Не стоит омрачать момент нашего примирения серьезными делами. Расскажи лучше, что тебя привело ко мне в такой ранний час.
Не хотелось сразу начинать с просьб, но Кристиану ничего другого не оставалось.
– Насколько я знаю, ты решаешь, кто из новобранцев достоин обучения в казармах, а кто нет.
Кэрн снова рассмеялся.
– Кристиан, ты не перестаешь меня удивлять. Только не говори, что ты решил толкнуть свою дочку на службу.
– Вижу, кроме меня некому было выбивать из тебя охоту к язвительным замечаниям, - ответил недовольный шуткой друга Кристиан.
– Сегодня будет набор рекрутов. Я хочу, чтобы ты взял одного парня. Его имя Саша. Если я не ошибаюсь, Карпышев или Кортышев... Ну, что-то в этом духе.
– Кристиан, Кристиан. Вечно ты заступаешься за обиженных судьбой и помогаешь обездоленным. На твоем месте любой бы позаботился о своей шкуре. Я бы в знак примирения мог бы сейчас отвесить тебе хоть сотню золотых.
– Мне не нужны твои деньги. Просто сделай это для меня. Я знаю, что он точно пойдет сегодня на Ратную площадь, но не знаю, кем он захочет стать. Если он не пойдет казармы, то это его проблемы.
– Хм, ну если он попадет ко мне, то считай, что он уже прошел отбор. Ты только скажи, как его можно узнать.
Кристиан задумался. Он даже не знал с чего начать. Этот мальчик был с ног до головы сплошной особой приметой.
– Ему лет двенадцать-тринадцать, не больше. Хиляк, каких свет не видывал. На нем странная одежда. Я никогда таких вещей не видел. Ни обувь, ни штаны, ни накидка не похожи на то, что у нас здесь носят. В толпе он выделяется как горящий факел в темной комнате. Ты его точно узнаешь.
– Тем лучше. Тогда это будет не сложно. Как же ты умудрился познакомиться с таким...
– Кэрн немного задумался, подбирая подходящее слово. Он боялся обидеть друга, плохо отозвавшись о его знакомом. И это слово нашлось: - оригиналом.
– И не спрашивай, - улыбнулся Кристиан.
– Вот только, похоже, что моя дочь просто обожает оригиналов.
– Тогда сочувствую, - вновь с усмешкой произнес Теренр.
– Будем только надеяться, что он пойдет именно в казармы. Тогда твоя дочь на пять лет может о нем забыть, и найти себе более подходящую партию.
– Да уж. А мне уже пора возвращаться к Алисе. Мало ли бед она может натворить во время моего отсутствия?
Уже светало, когда ночной посетитель вышел из дома своего старого друга. Он аккуратно перешагнул через тело еще не пришедшего в себя дворецкого и пошел в сторону своего дома. На душе у него было легко, ведь он сделал все, что было в его силах для парня, которого выгнал за двери. Да и, к тому же, помирился с товарищем.
Как только гость вышел, хозяин дома позвал слуг. На зов вышли три здоровенных верзилы, по телосложению ничуть не уступающие дворецкому. Кэрн пристально оглядел каждого и принялся отдавать распоряжения: