Нарушенное равновесие
Шрифт:
– Ну, каждую неделю идет прирост населения, и рождаются новые солдаты. Одни рождаются копейщиками, другие - рыцарями, третьи - чемпионами.
От этих слов Кристиан залился таким безудержным смехом, что даже заразил им сконфузившегося поначалу мальчика.
– Давно я так не смеялся, - отсмеявшись свое, продолжил хозяин дома.
– Вылезают из утробы матери сразу в доспехах и с мечами?
Саша решил промолчать, чтобы опять не сказать какой-нибудь глупости. А Кристиан продолжил:
– Ты словно только что на свет появился. Раз ты уж совсем ничего не понимаешь, я тебе расскажу. В каждом городе есть центры обучения. В больших городах, таких как этот, их шесть. И в каждом учат определенных воинов. Маленькие города не могут содержать все шесть.
– А я хочу стать архангелом.
Кристиан снова рассмеялся, но уже не так заразительно, и Саша лишь насупился.
– Тогда тебе стоит умереть и надеяться, что ты при жизни не совершал грехов, - отшутился он.
– Но откуда они тогда берутся?
– не унимался мальчик.
– Они прилетают сами в тот момент, когда империи грозит гибель. Лишь во времена великих войн они помогали нашим армиям, и эти войны давно уже забыты. Много поколений прошло с тех пор, как последний человек видел вживую архангела. Многие уже давно не верят, что посланцы Всевышнего вообще существуют, считая их просто легендой.
На этот раз Александр не стал рассказывать, что сам воочию видел это мифическое создание.
– Тогда я хочу быть чемпионом.
– Да ты хотя бы копейщиком попробуй стать. В ипподром на обучение принимают всего четверых в неделю. А знаешь, сколько желающих на это место? За службу кавалеристам платят огромные деньги, а тем более чемпионам. Поэтому туда больше всего желающих, а значит и самый ожесточенный отбор.
Мальчик слушал этот рассказ, и в его воображении сказочный игровой мир принимал все более реалистичные черты. То, что раньше казалось фантастикой, становилось не менее реальным, чем его собственный мир.
– Ну, раз туда так много желающих, почему они не набирают по десять или по двадцать человек?
– Подумай, если все станут войнами, кто же будет тогда сеять поля, лечить больных, ковать оружие? А вообще, я бы тебе не советовал становиться воином. Научись лучше, к примеру, печь хлеб. Будешь всегда сыт. Да и денежки будут водиться.
– Почему это?
– удивился Саша.
– Я хочу быть воином.
– Ты слишком сильно веришь в справедливость. Я тебе уже говорил, что когда-то был таким же, как ты сейчас. И страстно желал охранять мир и покой в наших землях. Мечтал о подвигах, борьбе со злом и прочей ерунде. Я был крепок душой и телом, и с легкостью прошел отбор на ипподроме. Через шесть лет на выпускном экзамене я показал лучшие результаты за всю историю Мидлстонского ипподрома. Меня признали лучшим чемпионом того времени. И я пошел на службу к самому графу Риккли. Слышал про такого?
Саша отрицательно покачал головой.
– Это невероятно. Похоже, я уже готов поверить, что ты не знаешь даже, сколько перьев на крыле грифона.
Должно быть, здесь это знал даже самый несмышленый ребенок. Саша не стал открывать своего невежества и, как обычно, промолчал. Да и Кристиан не стал ждать его ответа.
– Слава об этом человеке распространилась по всему свету, - продолжил бывший чемпион.
– Он был великим полководцем. Сейчас он
Саша видел, что Кристиану больно вспоминать те события. Слишком глубокую рану они оставили на душе бывшего чемпиона. Но он с горечью продолжил:
– Это было семнадцать лет назад. В тот год была великая засуха, и все поля высохли, не дав урожая. Зерно никогда еще не стоило так дорого, и граф Риккли решил пополнить свою казну, силой захватив золотую шахту на границе королевства. Шахта принадлежала крестьянам, и только благодаря добываемому оттуда золоту люди не умирали с голоду в эту суровую пору.
Но графу было плевать на людей. Он привел свое войско и загородил крестьянам путь к шахте. Люди вышли из своих домов для восстановления справедливости. Они думали, что их мольбы смягчат сердце завоевателя. Это была просто толпа людей с вилами, не имеющих никакого понятия ни о тактике, ни об искусстве ратного дела. Эти люди понимали лишь то, что без шахты их ждет голодная смерть. Но когда крестьяне увидели перед собой большую хорошо вооруженную армию, они обратились в бегство. Победа далась без боя. Шахта уже стала нашей, но для Риккли этого было мало. Он приказал догнать крестьян и истребить всех до последнего человека. Я посмотрел на его лицо, когда услышал приказ, и, клянусь богом, это было лицо кровожадного зверя.
Это был один из тех приказов, которые нас всегда учили исполнять без раздумий. Два отряда всадников стремительно погнались за беглецами. Мы хорошо знали свое дело и заходили с разных сторон, чтоб потом смести толпу одним махом. Чемпионы выстроились в боевом порядке клином. Я командовал одним из отрядов, и, как и полагается самому смелому войну, был на острие этого клина. Сквозь опущенное забрало было видно, что люди в паническом бегстве просто утратили рассудок. Они не замечали, как давят своих же, которым было суждено споткнуться и упасть, не замечали, как их обходит другая группа всадников. Они были обречены. И тут я увидел, как один парень, бегущий в последних рядах, остановился и, развернувшись, посмотрел на меня. Он был как раз на моем пути. Еще несколько секунд, и мое копье пронзило бы его насквозь. Он понимал, что умрет, и смирился с этой участью. В его глазах не было страха. Там был безмолвный вопрос: "За что?" И в этот момент я понял, что буду сейчас убивать не за процветание империи, не ради мира и справедливости, а из-за простого желания одного тирана пролить сегодня кровь невинных людей. И моя рука дрогнула. Одним жестом я приказал отряду повернуть и ни один чемпион под моим командованием не пролил в тот день ни капли невинной крови.
Но в тот же миг несчастного пронзило копье другого отряда, которым командовал мой боевой товарищ. А затем началась бойня. Одним махом всадники смели убегающих, не щадя ни кого. Я этого никогда не забуду. Кругом кровь, жалобные крики и пронзенные тела. Они все погибли. И хоть в той битве я никого не убил, я вышел из нее совсем другим, поколебавшимся, усомнившимся в правоте своих действий.
После этого случая граф Риккли объявил меня предателем и приказал казнить. Но мне удалось бежать, и я...
На этом месте Кристиан прервал свой рассказ, увидев, что его маленькая дочурка украдкой подсматривает за ними из гостиной.
– Ах ты, маленькая негодница!
– Вскричал он.
– А ну-ка иди сюда.
Девочка совсем не испугалась сердитого голоса. Такие проделки для нее были привычным делом, и за это отец никогда ее не наказывал. Она не спеша вышла из своего укрытия и, мило улыбаясь, подошла к грозному воину. Волосы она уже успела причесать и сейчас выглядела еще красивее.
– Я просто не могла уснуть, папочка, - начала оправдываться она. Ее нежный голос, словно прекрасная музыка, зазвучал в душе Александра.