Нарушенное равновесие
Шрифт:
Он угрожающе потирал свой кулак. Саша чувствовал сейчас себя маленькой мышкой, вокруг которой столпилась куча кошек, и решают, кто первый имеет право в него вцепиться. И каждый из них был достаточно физически развит, чтобы легко уложить новенького на лопатки. Кроме, возможно, одного толстяка, стоящего немного поодаль. В силу своей комплекции он не мог быть проворным, и Саша оценил свои шансы как пятьдесят на пятьдесят. Конечно, если жирдяю удастся налечь на него всем своим весом, то Александр будет сразу повержен. Но он отнюдь не собирался стоять на месте. Впрочем, доказывать свою силу на самом слабом противнике - совершенно бесполезное занятие. Так что мальчику оставалось только ждать разворота событий и готовиться к худшему.
– Нет, пусть живет, - ответил сын гробовщика.
– Хочу посмотреть, как хиляк собирается пройти испытание.
– С какой стати мы должны его пускать на испытание?
– запротестовал как раз тот паренек, в котором Саша
– Я сам его сейчас взобью, как свежее тесто, - продолжал он.
– Эй, толстый. Ты бы завязывал с тестом, а то даже у моего отца такого широкого гроба не найдется, - ответил старший.
Эта насмешка резко осадила толстяка. Но тот продолжал зло поглядывать на новоприбывшего. Саша хотел поблагодарить сына гробовщика, но вдруг раздался звук распахнувшейся двери. На пороге появился старик, принимавший новобранцев у ворот, и все внимание мгновенно переключилось на него.
– Я рад, что вас здесь так много, - сказал рыцарь, подходя ближе.
– Значит, в Эрафии еще хватает храбрых ребят. Помните, что когда вы окончите обучение, вам придется служить верой и правдой своему командиру. И если он пошлет вас в смертельный бой, вы должны будете умереть с честью. Все ли вы готовы умереть в бою, не посрамив свое доброе имя?
– Да!
– раздалось пару выкриков.
– Кто не готов, проваливайте отсюда. Бесстрашным защитникам королевства нужны трусы, которые будут работать на поле и обеспечивать армию продовольствием.
Никто из присутствующих не сделал ни шага. Старик одобрительно кивнул головой.
– Вы будете обучаться у меня и моих учеников, которые уже показали, что они являются достойными рыцарями. Мое имя Генрих. В ближайшие пять лет я буду для вас и отцом и матерью. Я научу вас любить и защищать свою родину, доблестно сражаться за честь короля и звания рыцаря. Но не все достойны стать рыцарями. Лишь четверо из вас пройдут мое испытание. Оно покажет, кто из вас самый смелый и отважный. Мне не нужна ваша физическая сила и ловкость, как в городских казармах. Мне нужны ваши бесстрашие и решительность.
С этими словами Генрих подошел к большой двери в дальней стене, и жестом подозвал остальных. Когда все присутствующие встали возле него, он снял засов, и распахнул двери. Открывшаяся комната была довольно большой, около десяти метров в длину. Но вместо пола внизу была пустота. Она словно тянулась в бесконечность до самого основания мира. Лучи вечернего солнца, пробивавшиеся сквозь узкие проемы окон, шли далеко вглубь, но зловещая тьма в глубине провала поглощала их, застилая все черной мглой. От дверей до задней стенки комнаты тянулась узенькая доска толщиной в ступню, которая соединяла эту дверь с другим точно таким же выходом из комнаты с противоположной стороны.
– Из этого провала раньше выходили порождения зла, - зловеще проговорил рыцарь.
– Бывает, до сих пор ночью здесь слышатся злобное рычание, и хлест их адских плетей. Вы говорили, что готовы отдать свою жизнь, не посрамив своего доброго имени. Четверо из вас, кто сумеет перейти эту пропасть, докажет мне, что достоин по праву считаться моим учеником. Но если вы сорветесь, то вас ожидает незавидная участь в лапах этих монстров в глубине бездны. А теперь докажите, что вы достояны.
Старик отошел от пропасти и принялся наблюдать за подростками. Те подходили к доске, смотрели вниз и с ужасом в глазах отступали обратно. Саша тоже подошел к дверному проему и заглянул внутрь. По телу пробежали мурашки. Такого леденящего душу ужаса он никогда не испытывал. Но он знал, что должен одолеть свой страх, во что бы то ни стало. Во имя своей матери, ведь ей нужна его помощь. Но инстинкты брали свое. Как только он подходил к пропасти с твердым намерением ступить на доску, воля покидала его, и он тут же в ужасе отшатывался от провала. Так продолжалась некоторое время. Никто не мог даже занести ногу над пропастью. Но вот к двери подошел старший, перекрестился и стал одной ногой на доску. Все с ужасом смотрели на смельчака. Но он не думал отступать. Он сделал шаг, еще один, потом еще. Но по мере того, как он отходил от края, узкая доска начинала все сильнее шататься под его весом. Казалось, что она не выдержит. Видно было, что парень напрягает все мышцы своего мускулистого тела. Остальные начали его подбадривать, и под общие слова поддержки, он преодолел препятствие и вышел из комнаты с противоположной стороны. Дойдя до конца, он перескочил на ту сторону и быстрее отбежал от зловещей ямы.
– Ну, чего встали?
– подгонял ребят Генрих.
– Видите, все возможно. Смелее!
Этот героический переход вселил в подростков уверенность. Через некоторое время на доску встал парень с зачесанной челкой. Ценой неимоверных усилий и он смог преодолеть препятствие. Когда он был посредине, Саша видел, как у того трясутся ноги, и невольно представлял себя на его месте. Он вновь и вновь подходил
А вставший на доску парень тем временем медленно продвигался вперед. Он сделал три шага, но ноги у него так затряслись, что он еле стоял. А когда он сделал еще один шаг, доска под ним стала трястись еще сильнее. Ноги подкосились, и он рухнул вниз, но успел схватиться руками за шатающуюся опору. С безумными от ужаса глазами он кое-как дополз назад, и толпившиеся у дверей ребята втащили бедолагу обратно.
– Ну же, трусы!
– гаркнул старик.
– У вас есть последний шанс доказать, что вы чего-то стоите. Как вы сможете умереть во имя своей страны, если не можете преодолеть какую-то яму?
И тут Саша решился. Он с самоотверженным видом сделал шаг вдоль доски. В висках застучало от напряжения. Он уже находился над этой зияющей бездной. Малейшее неверное движение, и он отправится прямиком в ад к порождениям зла. У него у самого затряслись ноги, но он поборол в себе страх, и стал медленно продвигаться вперед. Шаг за шагом он был все ближе к своей цели, и тут в глубине пропасти он словно почувствовал чей-то взгляд. Как будто чьи-то глаза, не отрываясь, наблюдали за ним из мрака. Он остановился, и всмотрелся в эту пропасть. И чем больше он смотрел, тем сильнее становился сковывающий все тело страх. Ему захотелось кинуться назад, и бежать отсюда, проклиная это место. Но он был уже на середине. И дорога назад была ничуть не короче. Но он об этом не думал. Все, о чем он думал, это то, что этот взгляд овладевает им. Сеет в душе ужас, завладевает разумом. Он почувствовал, что еще чуть-чуть, и он сам по собственной воле шагнет в пропасть. А глаза становились все ближе, ярче, отчетливее. Саша уже мог поклясться, что видит два пылающих огня в этой пропасти. Мальчик уже не сомневался, что это были глаза Иссераха. Неимоверным усилием воли Саша смог оторвать свой взгляд от этих огоньков, и снова посмотреть вперед. На той стороне с беспокойством смотрели на него уже прошедшие испытание мальчишки. И видно было, что больше всех за него тревожился парень с зачесанной челкой. Он подбадривал мальчика, кричал, чтоб тот не смотрел вниз. И это помогло Александру собраться. Сковавшие тело оковы мгновенно исчезли, и он продолжил двигаться вперед. Сзади ребята столпились у дверного проема и одобрительно смотрели ему в след, хотя Сашин поступок и лишал их шанса стать рыцарями. Лишь только один толстяк не мог смириться с победой какого-то хиляка. Он с понурым видом смотрел, как тот преодолел середину пути и начал продвигаться дальше. Злость на щегольски одетого хлюпика переполнила его душу. И больше всего его раздражало, что остальные поддерживали этого выскочку. Распихав собравшихся в кучу ребят, он подошел к проему и с силой пнул доску, на которой стоял Александр. Опора ушла из-под ног мальчика. Стараясь удержаться на доске ногами, он стал падать совсем в противоположную от нее сторону. Все попытки зацепиться руками были тщетны. Он падал вниз. Ужас с новой силой объял его душу. Там внизу его ждала бездонная пропасть с порождениями зла. И что еще страшнее, там были эти глаза, глаза архидьявола, который сейчас смеялся. Саша истошно закричал. Этот крик заполнил все вокруг. В нем потонул зловещий смех из бездны, потонули вскрики ребят и яростный возглас Генриха, который видел все коварство толстяка. А Саша погружался все глубже и глубже. И вдруг его полет прервался. Он упал на жесткую сеть, натянутую на глубине около пяти метров. Тонкая сетка была черного цвета, и сверху разглядеть ее на фоне черной бездны было просто не заметно. Но она все время подстраховывала новобранцев в этом нелегком испытании. Резкий рывок от падения сотряс все внутренности. Сразу перехватило дыхание. Но главное, что он был жив.
– Ах ты, предатель!
– донеслись до мальчика ругательства старика.
– Пошел вон, ничтожество! Чтоб тебя в аду рубил меч правосудия!
Через несколько мгновений старик появился над пропастью.
– Ничего, малыш, - успокаивающе сказал он.
– Я засчитываю тебе это испытание. Ты показал свою смелость. Сейчас тебя вытащат.
Но Саша уже не слушал. А в глазах стоял все тот же насмехающийся взгляд из глубины бездны.