Нарушенное равновесие
Шрифт:
– Мое имя Торисар. Но не стоит отвлекаться на мелочи. Ты хочешь доказательств, сын мой. Так послушай, что скажет вот эта женщина.
Он отвел глаза от мэра, и ласково посмотрел на женщину. Но та все еще стояла в нерешительности.
– Расскажи все, что знаешь, - подбодрил ее старик.
– Смелее, дитя мое.
Мэри сделала шаг вперед, и вышла из-за спины старика. Никто не мог сказать, кто она такая, но эта прекрасная дама возбудила всеобщий интерес. Кэрн понял, что если сейчас ничего не сделает, то эта парочка отправит его прямиком на эшафот.
– Кто впустил сюда этого старикашку?!
– вскочив
– Пусть берет свою потаскуху, и ковыляет отсюда! Стража! Выкиньте их!
Стражники, стоящие у дверей уже двинулись к незваным гостям, но, увидев останавливающий жест мэра, остановились на месте. Было видно, что они находились в полном замешательстве. Они сами не понимали, как могли пропустить незваных гостей, и сейчас боялись сделать что-то не так.
Лицо старика осталось беспристрастным, не смотря на оскорбления со стороны воина, но Мэри вспыхнула от негодования. Такое обращение для нее было неприемлемо, и она сейчас от всей души желала отомстить хаму за грубость.
– Я понимаю ваше возмущение, мистер Кэрн, но нужно соблюдать приличия, - спокойным и рассудительным голосом осадил воина мэр.
– Против вас выдвинули серьезное обвинение, мы обязаны теперь во всем разобраться. Обещаю вам, что если обвинение окажется ложью, то клеветники понесут самое суровое наказание. А сейчас, уважаемая леди, мы готовы слушать.
Женщина зло посмотрела в лицо обидчику и с презрением отвернулась. Затем перекинула взгляд на мэра и начала рассказ:
– Я совсем не леди, я всего лишь служанка в доме, где жил в последнее время граф Стеттер. Зовут меня Мэри. Мне никогда не везло с работой, и денег ни на что не хватало. Понимаете, у меня трое детей. Совсем еще малютки. А муж оставил нас на произвол судьбы. Вы знаете, как сложно сейчас кормить детей совершенно одной? А ведь моему младшенькому и трех лет еще нет. Ах, это ужасно. На одну еду только уходит...
– Ближе к делу, пожалуйста!
– перебил ее мэр. Он сомнением смотрел на ее идеальную фигуру, так не согласующуюся с рассказом о трех ребятишках. Кэрн хотел было сказать, что у матери-героини детей вообще нет, но вовремя удержался. Сказать это означало сознаться, что ему знакома стоящая перед ним женщина.
– Да, да, простите, - извинилась она, и с искусно сыгранной грустью в голосе продолжила: - Так сложно сейчас воспитывать ребятишек. Иногда даже приходилось голодать. Как раз в один из таких моментов, когда у нас не было и куска хлеба, ко мне подошел этот мужчина.
Она указала на Кэрна, и продолжила:
– Это было около месяца назад. Он предложил мне деньги, много денег. И сказал, что может устроить меня к одному влиятельному господину служанкой, но только я должна буду рассказывать ему обо всем, что происходит в доме. Я хотела отказаться. Я не шпионка, но как я могла обречь моих детишек на голодную смерть? Они же все для меня. Ради них я готова на все, даже на такой подлый поступок. Поймите, у меня не было выбора. Я думала только о моих малютках...
– Я понимаю вас, - снова перебил мэр.
– Что же было дальше?
– И тогда он привел меня к дверям дома, в котором жил Стеттер. Этот мужчина сказал мне, что все уже договорено. Нужно только сказать дворецкому, что я королева медуз. Я тогда удивилась, думала, что меня сочтут сумасшедшей, но не могла ослушаться.
– То есть вы передавали Кэрну только сведения и больше ничего?
– До недавнего времени - да. Но около недели назад в дом приехал гонец. В руках у него было письмо. Вскрытое письмо. И он попросил меня передать его графу лично в руки. Говорил, что это письмо очень важное.
Она на секунду замялась, соображая, как же лучше преподать эту историю.
– Так, так, так. Это уже интересно. И что же вы сделали с письмом?
– Я... ну, вы понимаете, оно было вскрыто, и я испугалась. А вдруг мне не поверят, что письмо уже было вскрыто? Я ведь не глупая. Я понимаю, что за вскрытие таких важных писем могут даже повесить. А я никак не могла рисковать. У меня же дети. Как же они останутся без меня? Кто их будет кормить? И я решила сперва посоветоваться с этим господином. Возможно, он бы подсказал, как мне стоит поступить с письмом. Я принесла письмо ему, и он сказал, что я поступила правильно. Он говорил, что меня сразу бы заподозрили в измене, и повесили бы. И еще сказал, что сам отнесет это письмо графу. Что он обладает достаточно высокой репутацией, чтобы ему поверили. И что мне не стоит никому говорить об этом письме, иначе меня сразу признают виновной в измене. И я ему поверила. Я никогда и никому не говорила о письме, и вот сегодня узнала, что граф Стеттер погиб. Ах, если бы я только знала, я бы никогда не взялась за эту работу! Но мне нужно было достать деньги. Иначе мои дети. Ах, мои дети.
Мэру показалось, что она сейчас расплачется.
– Не волнуйтесь так, - поспешил он успокоить убитую горем женщину.
– Того, что случилось уже не вернуть. Скажите, как выглядел конверт, который вы передали мистеру Кэрну?
– Он был мокрый, когда мне его передавали. Когда он немного подсох, то весь скукожился.
Мэр достал письмо, которое нашли в доме Кристиана и показал его девушке.
– Посмотрите внимательно. Это был именно этот конверт.
Мэри подошла, взглянула на письмо и сказала:
– Да, я узнаю его. На нем была именно эта печать.
– Что ж, господа, - снова обратился к присутствующим мэр.
– Ввиду последних событий придется исключить мистера Кэрна из числа претендентов на должность главнокомандующего королевской армией. Обвинение достаточно серьезны, и нельзя закрывать на них глаза. Суд по этому делу состоится через три дня, а пока я вынужден взять всех подозреваемых под стражу. Стража, задержите Тернера и двух свидетелей!
– Что это значит?!
– негодующе выкрикнула Мэри.
– Вы - самоотверженная женщина, - сказал мэр.
– Я восхищаюсь вашей стойкостью. Ради правосудия вы, не считаясь с наказанием, признались в предательстве. Если ваши слова подтвердятся, то я лично буду просить судью о замене вашей смертной казни пожизненным заключением и прослежу, чтобы ваши дети ни в чем не нуждались.
На женщину было страшно смотреть. Она только что осознала все последствия содеянного. Служанка покойного графа резко повернулась к старику и с негодованием начала кричать: