Нас больше нет
Шрифт:
Дарьяна засмеялась, сделала шаг к кошке, потрепала её за ушами-кисточками, — Ну иди, иди уже, видишь, хозяин наш вернулся, а вы ладить не умеете, — попросила девушка.
Рысь уткнулась в её ладошку своим влажным носом, затем заглянула в глаза и после короткой паузы, поспешила так же скрыться в ближайших зарослях.
— Рано или поздно мы загрызём друг друга, — недовольно буркнул Амур. — Они не воспринимают меня.
— Они боятся тебя, Амур, — вздохнула девушка. — Но ты не думай, хоть и боятся, но лишь по привычке. Никто из них не посмеет причинить тебе вреда, иначе это будет вред и мне, а этого они не сделают. Однажды
Амур подхватил ребёнка на руки и, подняв ввысь на вытянутых руках, расплылся в счастливой улыбке.
— Так расскажи сейчас, — обратился он к Даре, не отводя взгляда от сына.
— Чуть позже, мой муж…. Позже…, - она подошла ближе и прильнула к его плечу.
— Завтра мы выходим к предгорьям. Десятого дня будем там, нужно готовиться, вернуться постараюсь скоро, — Амур обнял её, уткнулся лицом в густые волосы.
— Ты волен делать, что пожелаешь, Амур, но не нужно никуда уходить, не нужно войны, не нужно смерти… — Девушка отошла в сторону и с задумчивым видом стала смотреть куда-то вдаль.
— Я очень хочу избежать подобного…, - Амур взял сына поудобнее на руки и пошёл вслед за Дарой, — …Но это невозможно, нас раздавят как червей, втопчут в землю и останется лишь пыль…
— Воины Гарии всё сделают, если откажешься от своего похода. Никто сюда не придёт, и никто не погибнет. Верь мне…
— И где же эти ваши воины? — с некой издевкой поинтересовался император.
— Мы все воины, когда нужно, Амур.
— Хм…. Ты тоже?
— Да, но не в том понимании, как ты себе представляешь…
Амур тяжело вздохнул и присел на землю, усадив ребенка себе на ноги.
— А мы иные воины…. Настоящие! Правда, сын? — задал он риторический вопрос, заглядывая в детские глаза.
— Ты уйдёшь всё-таки?
— Уйду, Дара, но обернусь скоро. Не переживайте, всё будет хорошо.
— Не будет, — девушка продолжала смотреть куда-то в сторону горизонта и на её лице была едва заметна зарождающаяся скорбь.
— Когда-то очень давно, так же ушёл мой отец. Он всё-таки очень силён был и выполнил задуманное. Отговаривая тебя от твоего похода, я не надеялась, что ты согласишься, иначе всё пошло бы иначе. Видать придётся пройти этот путь до конца.
— О каком пути говоришь?
— О том, который начал когда-то отец…. О том, который когда-то начал ты, император.
— Не называй меня так, — недовольно буркнул Амур.
Дарьяна отвлеклась от своих дум, подошла к своим мужчинам и, усевшись рядом, крепко обняла мужа, — Мы всё равно останемся вместе, Амур…. Всё равно….
— Конечно, иначе не может быть, потому что не может быть…
Амур чувствовал сильную тревогу Дары, но старался не подавать виду. Боялся и он сам, но не за себя…
— Расскажи, а куда ушёл твой отец?
— Он ушёл очень давно, мы с братом детьми тогда были ещё. Погиб отец мой.
— Он воином был?
— Нет, Амур, он не был воином в том понимании. Он принял решение не втягивать народ Гарии в войну грядущую и замыслил жизнь свою отдать, чтобы завоеватели сами прекратили ту войну. Но не успел немного, хотя и изменил многое. Не появись он на вашем пути, твой поход завершился бы уже. Много людей погибло бы…
— Ты это о чём? — не понял Амур ее слов.
— Отец мой погиб, пытаясь убедить тебя не идти дальше. Иначе вы погибли бы все. Гарийцы уничтожили бы твою армию, так как ты был решителен очень и отдал на тот поход много лет. Останься войско под твоей рукой, не остановился бы не перед чем…. Но и предательство брата твоего так же не входило в планы отца. Его собственного желания было недостаточно, он это понимал, но всё равно решился в надежде. Ему сложно было бороться с вашими желаниями. Ваши мысли были столь же сильны и смогли устоять. Он поступил возможно правильно, но наивно, что впрочем свойственно всем гарийцам. Начни ты склонять волю Гарии и всё окунулось бы в море крови, скорби. Мы встретили бы вас по наивности нашей — добром и теплом, но поняв, с какими намерениями пришли вы, самозабвенно с болью в сердце уничтожали бы вас до последнего. Это был бы не только крах твоего похода, но и крах Гарии, смерть тех людей, что живут здесь. Но смерть не та, которую представляешь, смерть иная. Мы потеряли бы искру, которой живём и дышим, которая является нашим сердцем и целью жизни. Вкусив плоды разрушения, смерти, стали бы другими, родителей позабывшими. Мы и вас с радостью обогрели бы своим теплом и поделились радостью. Поделились бы тем сиянием, что пока имеем сами, но шли вы не за этим. Отец сделал, что смог и твой поход рассыпался. Брат твой наверняка великий военачальник, но нет у него той жажды, которая мучила тебя. Иные цели у него, поэтому потоптавшись на краю, он вернулся домой. Сейчас мы знаем, что он желает повторить твой поход и готовы к этому. Никто сейчас не погибнет, если гарийцы выступят против его армии, но это сейчас, тогда погибли бы многие. Условие ты знаешь — откажись от мыслей убивающих тебя, мой муж, иначе нельзя…
— Так это твой отец был…?! — Амур не верил тому, что сейчас узнал. Его руки затряслись, на лице заиграли нотки отчаяния и раздражения, — Я убил его, Дара, понимаешь — Я! — растерянно произнёс он.
— Он себя убил задолго до того как вы выступили впервые на путь в Гарию, задолго. Когда я еще была не выше Гульки своей, тогда он и умер, ступив на путь выбранный. Не вини себя, Амур. Мы сами решаем — когда нам умереть. Я скучаю очень по нему, но не виню тебя, и ты не делай этого.
…- А он спас меня… — задумчиво, стеклянным взглядом смотрел император сквозь воздух перед собой, — А я его плетью….
— Тсс… обняла его Дарьяна и стала гладить по волосам, успокаивая. — Запомни одно, мой милый Амур — злых людей не бывает, плохих людей не бывает, жестоких не бывает. Мы не туда свернули и чуточку не там ищем потерянное. Нет больше тех, кто знал правду, нас больше нет…. Но всё обязательно возродится из любого пепла. Природа не стерпит отсутствия чистого сияния души. Пусть через собственную боль, но она его возродит. Пройдут столетия, тысячелетия, всё встанет на свои места. Лишь только жаль, что через жертву…
Ребенок на руках Амура замер и внимательно смотрел на родителей. Казалось, в этот миг он проникался той трагедией, которая бушевала в их разуме.
Шёл третий день похода. Немногочисленный отряд Амура только вышел в небольшую долину, как зарядил сильный ливень. Соорудив на скорую руку несколько крупных навесов под деревьями, решено было пережидать. Ливень вскоре сменился противной моросью, и к вечеру стало понятно, что прекращаться он не думает.
— Ай, мерзкая вода, — бурчал Маргас, сидя у костра и поёживаясь от промозглой погоды.